Походы Александра Македонского. Михаил Елисеев

что оратор получил от персов значительную сумму денег для того, чтобы подготовить выступление против Македонии. Диодор приводит слова противника Демосфена, Эсхина, который открытым текстом заявил о связях знаменитого оратора с персами: «Теперь ты купаешься в царском золоте! Золота этого не хватит: плохо нажитое никогда не уцелеет» (XVII,4). Несмотря на то что немало персидских денег прилипло к рукам Демосфена, оратора можно упрекнуть в алчности, но не в том, что его жадность шла вразрез с государственными интересами. Ведь по большому счёту в данный момент греческие интересы пересеклись с персидскими интересами, потому что сильная Македония была не нужна ни тем, ни другим. Найдя точки соприкосновения, персы и афиняне попытались действовать вместе.

      Но дальше всё пошло не так, как рассчитывали фиванцы, когда затевали выступление против Македонии. По настоянию Демосфена афиняне решили поддержать Фивы, однако свою армию им на помощь не отправили. Выжидали, что будет дальше. С одной стороны, позицию афинян понять можно, они уже сражались при Херонее с македонской фалангой и знали, что это такое. С другой стороны, получается, что сограждане не до конца верили пламенному оратору Демосфену, раз не решились воспользоваться таким выгодным моментом и сбросить македонское ярмо. Последние события приучили граждан Афин к осторожности, отсюда и выжидательная позиция. Демосфен – он тоже не бог, может и ошибиться.

      Тщетно Демосфен пытался заставить земляков прийти на помощь фиванцам, афиняне не хотели рисковать, и ни золото, ни пламенное слово не могли заставить их изменить решение. И как оказалось, правы были те из афинян, кто не желал конфликта с Македонией, а великий оратор глубоко заблуждался. Потому что когда Александр явился во главе победоносной армии в Беотию, кроме Фив, оставшихся в одиночестве, ему никто не противостоял: «Смелость афинян пропала, и Демосфен разом сник»[21]. Сникнешь, когда все надежды рухнули. В том, что в одиночку Фивы не устоят против македонской мощи, оратор не сомневался.

* * *

      Появление Александра в Греции поразило всех как удар грома. Фиванцы к этому времени уже свято уверовали в те слухи, которые сами же и распускали. Необходимо было переосмыслить дальнейшие действия, но времени на это уже не было.

      Базилевс очень серьёзно отнесся к известиям о событиях в Греции, поскольку в случае большой войны с эллинами под угрозой оказывался поход в Азию. Александр пришел к выводу, что необходимо любой ценой не дать врагам объединиться, что надо бить их поодиночке, и потому марш его армии был стремителен. Уже на седьмые сутки похода базилевс прибыл в Фессалию, на следующий день прошел через Фермопилы и вторгся в Беотию, а фиванцы всё продолжали осаждать в Кадмее македонский гарнизон и не подозревали о том, что враг совсем близко. Когда же до них дошли слухи о наступлении македонской армии, руководители восстания стали уверять, что это подходит Антипатр, а Александр как был мёртвым, так им и остался. На следующий день

21

Плутарх. Демосфен, 23.