Отражение. Вадим Панов

фотографий из семейного альбома.

      Он мужчина, он только что очнулся, он лежит на полу и смотрит в потолок.

      «Опасность!»

      Он резко подскочил, выпрямился, тут же слегка пригнулся в полуприседе, мысленно обругал себя – ведь шум движения могли услышать, и огляделся.

      «Почему опасность? Потому что я был без сознания. Я очнулся, значит, был оглушен… А может, прихватило сердце? Нет».

      Коротко и жестко.

      Нет. Никакой болезни. Он воин, а значит, потеря сознания определяется только враждебными действиями.

      Опасность.

      Но что произошло?

      Этого мужчина пока не понимал.

      Он очнулся… Не проснулся, нет, а именно очнулся в этой комнате. Как будто был без сознания. Или под действием веществ. Очнулся, лежа на полу. В этом месте пол покрывал толстый ковер с длинным ворсом, и мужчина лежал на нем. На полу, на ковре, на спине. Слева – диван и маленький столик, рядом со столиком – изящная шкатулка. Упала. Раскрылась. В ней, в уютных, проложенных бархатом ячейках, лежали изящные фарфоровые фигурки. Теперь они рассыпались. Одна переломилась пополам.

      Открыв глаза, мужчина увидел белый потолок, а на нем – сейчас, не раньше, – большую старинную люстру. Позолоченная бронза и хрусталь. Лампочек двадцать, не меньше…. Светят так ярко, что глазам стало больно, и мужчина громко выругался.

      Хрипло. Но после того, как прокашлялся, выяснилось, что у него приятный баритон.

      «Опасности нет».

      «Опасности нет?»

      Никого не слышно, никого не видно.

      Мужчина прикрыл глаза ладонью, уселся, облокотившись спиной о диван, посидел, привыкая к свету, и вдруг понял, что он в комнате один.

      Один!

      Из одежды – набедренная повязка, из оружия – ничего…

      Стоп!

      «Из одежды – набедренная повязка? Это нормально?!»

      Глаза привыкли к свету, мужчина посмотрел на себя, убеждаясь, что не ошибся и в самом деле облачен в весьма скудное одеяние, затем еще раз выругался, поднялся, вскользь осматривая зал, и подумал, что нет – ненормально. В такой гостиной нужно появляться в соответствующем облачении, в костюме или смокинге, но уж никак не в набедренной повязке.

      «Почему я в таком виде?»

      И этот вопрос вызвал следующий, который должен был завершить процесс идентификации:

      «Кто я?»

      И тут мужчина оказался в тупике. Первое, что пришло в голову – «Кирилл», но это имя не вызвало никаких ассоциаций. Просто Кирилл. Имя не показалось родным, но ничего другого он так и не смог выдумать, пришлось смириться.

      «Ладно, пока пусть будет Кирилл, после уточним».

      Затягивать процесс идентификации мужчина не собирался.

      Он поднялся, подошел к высокой межкомнатной двери, больше похожей на створку ворот, надавил на золотую ручку и потянул. Бесполезно. Толкнул – ничего не изменилось. Дверь оказалась запертой.

      Но при этом Кирилл наконец-то обратил внимание на то, что костяшки пальцев на обеих руках разбиты в кровь. Откуда взялись ссадины, сомнений не было никаких, и это