Снежный день. Вадим Валерьевич Бескровный

сказал Ваня, показав на него большим пальцем.

      – Кошмар. Сбегу я от вас, – резюмировала мама. – К инопланетянам. Вы кушали что-нибудь?

      Братья покачали головами.

      – Вы не голодные или забыли, где стоят салаты?

      – Мы не голодные, – ответил за обоих Ваня.

      – Мы забыли, где стоят салаты, – из чувства соперничества сказал Эдик.

      – Вы кушать будете? – вздохнула мама.

      Братья кивнули.

      – Салаты будете?

      – Я не хочу, – Эдик встал с кровати, чтобы положить журнал на место.

      – Я тоже не хочу, – сказал Ваня.

      – Тогда я вам сделаю кашу. Будете кашу?

      – НЕ-Е-ЕТ, – в унисон произнесли братья.

      Мама рассмеялась:

      – Я так и думала. Бутерброды будете?

      – Бутерброды будем, – опять ответил за двоих Ваня.

      – Только если с колбасой, – сказал Эдик.

      – Мясная душа, – ухмыльнулась мама. – Через пятнадцать минут жду вас на кухне.

      Мама вышла из комнаты братьев и столкнулась с дедушкой – папиным папой, – который жил в соседней комнате.

      – О, Василий Захарович, вы уже тоже проснулись, – улыбнулась мама. – И, смотрю, бодрячком. Как самочувствие?

      – Отлично себя чувствую, Женечка. Доброе утро, – дедушка говорил приятным бархатным баритоном. – Я же говорил вчера, что водку, главное, вовремя «зарядить». И тогда никакого похмелья не будет.

      Женя могла бы возразить этому утверждению, но спорить ей не хотелось. Поэтому она только спросила:

      – Вы бутерброды будете?

      – Буду, – кивнул дедушка и, заглянув в комнату к мальчишкам, сказал. – Сорванцы, привет.

      – Доброе утро, дедуля, – ответили парни в унисон.

      Дедушка ушёл в ванную комнату, а Женя пошла на кухню. Из её с мужем комнаты раздавался звук телевизора, но ничего стоящего в первый день года не показывали. Впрочем, чтобы там ни шло, слава Богу, это было не «Лебединое озеро».

      Наступил новый год, и чего от него ожидать не знал, решительно, никто. Отчаяние, нависшее над всей страной благодаря событиям года предыдущего, можно было вдыхать вместе с воздухом.

      Женя подошла к окну и выглянула на улицу. Погода была поистине новогодней: тихонько падал плотной стеной пушистый снежок, деревья грелись под облепившим их снегом, снежные «шапки» свисали с крыш домов. Людей на улице видно не было, и снег лежал кристально-белый и нетронутый. В такие моменты казалось, что мир замер. Женя из окна еле различала скованную льдом бухту, а вот сопок, взявших в кольцо и бухту и город, видно не было.

      На подоконнике стояли гортензии, с белыми, шарообразными цветами, прям как ёлочные игрушки, и Женя проверила, надо их поливать или ещё рано. Она взяла фиолетовую пластмассовую лейку, стоявшую рядом с горшками, и полила цветы.

      Пока металлический чайник кипятил воду, а она делала бутерброды, на кухне появился муж:

      – Помочь? – спросил он.

      – Достань салаты.

      Муж открыл холодильник и достал оттуда «Оливье», «Селёдку под шубой», заливное и расставил всё это на столе.

      – Слава, –