А тебе слабо?. Кэти Макгэрри

тако и одна большая кола, – щебечет девушка из-за стойки.

      Скейтерша хватает заказ и разворачивается к выходу прежде, чем я успеваю опомниться. Я на грани проигрыша.

      – Подожди!

      Она останавливается в дверях.

      – Ну что?

      В этом «ну что» нет и следа недавней злобы. Может быть, всё-таки получится?

      – Дай мне телефон. Я хочу тебе позвонить.

      Нет, не хочу, но очень хочу выиграть. Девушка колеблется. Я это вижу. Чтобы не спугнуть её, я скрываю волнение. Ничто не заводит меня сильнее, чем победа.

      – Вот что я тебе скажу, – её улыбка лучится смесью кокетства и коварства. – Если проводишь меня до машины и откроешь мне дверь, я дам тебе телефон.

      Могу.

      Она выходит на влажный ночной воздух, вприпрыжку бежит по тротуару к парковке. Вот не думал, что она такая попрыгунья. Впрочем, неважно – она прыгает, а я иду за ней, наслаждаясь вкусом победы.

      Победа длится недолго. Я замираю посреди тротуара. Как только Скейтерша переступает через жёлтые парковочные линии, за которыми стоит дряхлая ржавая машина, оттуда мгновенно материализуются два парня грозного вида.

      – Чем-нибудь помочь, дружище? – спрашивает меня тот, что повыше. Руки у него до плеч покрыты татуировками.

      – Нет.

      Я засовываю руки в карманы и принимаю расслабленную позу. У меня нет никакого желания ввязываться в драку, тем более находясь в меньшинстве.

      Татуированный вразвалку идёт через парковку и наверняка дошёл бы до меня, если бы не второй парень, глаза которого скрыты за длинной чёлкой. Он встаёт прямо перед Татуированным, перекрывая ему путь, однако его поза ясно говорит о том, что он тоже не прочь перемахнуться со мной.

      – Какие-то проблемы, Бет?

      Бет. Даже не верится, что у такой упрямой девицы может быть такое нежное имя. Она как будто читает мои мысли, потому что губы её растягиваются в торжествующей усмешке.

      – Уже нет, – отвечает она и запрыгивает на переднее сиденье машины.

      Парни идут к машине, не сводя с меня глаз, будто я такой идиот, что могу кинуться на них сзади. Автомобильный двигатель с рёвом оживает, и машину бросает в такую дрожь, словно она держится только на скотче.

      У меня нет никакого желания поскорее вернуться внутрь и рассказать друзьям о том, как я облажался, поэтому я остаюсь на тротуаре. Машина медленно проезжает мимо, а Бет прижимает ладонь к пассажирскому окну. На её ладони чёрным маркером написаны слова, знаменующие моё поражение.

      «Не можешь».

      Бет

      Нет ничего лучше ощущения тепла одеяла, только что вынутого из сушки. Тепла сильной руки, лежащей на моём лице, перебирающей мои волосы. Вот если бы жизнь была такой… всегда.

      Я могла бы прожить тут всю жизнь, в подвале дома моей тёти. Где кругом стены. Никаких окон. Всё чужое осталось снаружи. Люди, которых я люблю, – внутри.

      Ной – волосы скрывают его глаза, не позволяют миру увидеть его душу.

      Исайя – его руки покрыты прекрасными татуировками, которые отпугивают нормальных людей и восхищают свободных.

      И я – в поэтическом экстазе от ощущения внутреннего