.

небрежно заметил Дольчепиано.

      – Об этом никто не подумал, – ответил жандарм. – Может быть, они и лежат где-нибудь в туннеле.

      Я бросил многозначительный взгляд на автомобилиста, который, видимо, его понял, так как улыбка скользнула по его губам.

      – Может быть! – с деланым равнодушием ответил я.

      Между тем поезд подходил к станции. Жандармы внесли труп в прицепленный в конце поезда товарный вагон и вошли туда сами. Когда поезд отошел от станции, я обернулся к своему спутнику.

      – Мы, конечно, отправимся в туннель? – улыбнулся он.

      – Конечно! – ответил я, выходя со станции.

      Он последовал за мной, осторожно ведя рядом свой автомобиль. Дорога была совершенно безлюдна. Я спросил у станционного служителя, как пройти к месту преступления, и нашел его без труда. Мой спутник вынул из кармана электрический фонарь и стал любезно освещать мне дорогу.

      Отдаленность местности не давала возможности любопытным наводнить место загадочного преступления, благодаря чему его посетили только судебные власти, да и те, как мне объяснили, шли только по рельсам, не отходя к откосу, на котором лежал сдвинутый с рельсов труп. Поэтому сердце мое усиленно забилось, когда я заметил глубоко врезавшиеся в гравий следы чьих-то шагов.

      – Убийца! – прошептал я, указывая на них итальянцу. – Он нес труп.

      Действительно следы шли вплоть до места, где был найден господин Монпарно, и затем продолжались в противоположную сторону к выходу из туннеля, сохраняя уже более легкий отпечаток. Очевидно, убийца уже отделался от своей ноши и шел более легкой походкой.

      Я нагнулся, чтобы ближе рассмотреть следы; Дольчепиано любезно навел на это место фонарь.

      – На злоумышленнике были надеты сапоги с тонкой подошвой, – заметил я. – Следовательно, это не был простой крестьянин.

      – Вы думаете? – чуть-чуть насмешливо произнес итальянец.

      Задетый за живое, я крепко прижал к мягкому гравию свою, обутую в большой грубый сапог, ногу и указал своему спутнику на получившийся от нее отпечаток.

      – Видите? Что общего? А теперь попробуйте вы, – добавил я, заметив легкие комнатные сапоги автомобилиста.

      – Если это вам доставит удовольствие, – усмехнулся тот, пожимая плечами.

      След его сапога получился совершенно тождественным со следом, приписываемым мной убийце.

      – Ага! – торжествующе воскликнул я. – Сравните! Разве можно смешать? У незнакомца были сапоги, подобные вашим.

      – Что же это доказывает? – спокойно возразил Дольчепиано. – А у вас простые, грубые сапоги. В горах по одному этому трудно судить о социальном положении человека.

      – Но у него были сапоги на тонкой подошве, которых не надевают для прогулки по горам.

      – Положим! – согласился итальянец. – Но…

      Наши взоры одновременно устремились на какие-то два предмета, темневшие в нескольких шагах от нас около стены туннеля.

      – О! – воскликнул я, подбегая