Таинственные превращения. Тайна его глаз. Свидание (сборник). Морис Ренар

рохожий нахально настаивал:

      – Эй, выворачивай карман, без разговоров!

      За неимением револьвера, да, впрочем, не представляя себе наперед, что из этого выйдет, джентльмен направил прямо в глаза мошеннику резкий свет карманного фонаря.

      Тот вскрикнул от неожиданности.

      А сам он, едва успев откинуться назад, чтобы не дать противнику размахнуться и сбросить на землю фонарь, быстро проговорил:

      – Постой! Не делай глупостей! Спрячь нож, черт возьми!

      Он повернул фонарь и осветил свое собственное лицо.

      Мошенник с проклятием отшатнулся.

      – Ага, голубчик, узнаёшь!..

      Но «голубчик», не говоря ни слова, бросился бежать. Он мчался с необыкновенной быстротой, почти бесшумно касаясь земли своими парусиновыми башмаками.

      «Аристократ» погнался за ним; он тоже бежал с удивительной легкостью и кричал ему вслед вполголоса (если так можно выразиться):

      – Постой! Постой же! Я никому не скажу! Клянусь! Остановись, черт возьми!.. Мне нужно с тобой поговорить!

      Но апаш, не слушая его, бежал во всю прыть своих ног, движимый, очевидно, одним только желанием – как бы не попасться в руки…

      Ему это удалось. Расстояние между ними становилось все больше, и «аристократ» уже отказался от бессмысленной погони.

      – Это уж слишком! – прошептал он, вытирая пот с лица. – Погоди же, я разыщу тебя! Не так уж это трудно, черт возьми! Во что бы то ни стало нужно вмешаться в это дело! Я тебя вылечу!

      Он повернулся и пошел в другую сторону; изумление не сходило с его лица, он чему-то улыбался и говорил вслух:

      – Кто бы мог предположить такую странную вещь, черт возьми! Такую чудовищную вещь!.. Очутиться лицом к лицу с… Бандит! Нет, это ужасно! Я положу этому конец!.. Скажут, пожалуй, что я глуп; но, право же, это на меня произвело впечатление… Ну, голубчик мой, с завтрашнего дня…

      Он пошел быстрее – было уже очень поздно, – и голос его потонул в тишине ночи.

      Глава II. Замужество, которое не всем нравится

      Элизабет, графиня де Праз, сидела у своего письменного столика в стиле ампир и просматривала бюллетени денежных курсов. Мягко прозвенел звонок. Графиня сняла трубку с домашнего телефона.

      С этого, собственно, момента и начинается наш рассказ.

* * *

      – Это вы, тетя? – зазвучал в трубке молодой, свежий голосок.

      – Да, дорогая детка. Часы пробили восемь утра.

      – Вы хорошо спали, тетя? Уже за работой?.. Можно с вами поговорить?

      Молодая девушка сыпала слова с таким воодушевлением, что графиня почти слышала, как звонко раздается ее голос в комнате наверху.

      – Поговорить со мной? – спросила мадам де Праз. – Ты хочешь, чтобы я поднялась к тебе?

      – О, что вы, тетя! А вежливость на что? Я сама сейчас спущусь к вам!

      Графиня де Праз озабоченно повесила трубку.

      Это была маленькая высохшая женщина в черном платье, с поблекшими глазами, на которые Создатель как будто пожалел краски. Ее тусклые белокурые волосы уже седели под напором пятого десятка и были зачесаны по моде ее юности. В профиле ее недоставало четкости. Самые верные портреты графини казались незаконченными, настолько в лице ее трудно было найти какое-нибудь определенное выражение.

      Она облокотилась на крышку стола и задумалась. Ее бледные губы побелели еще сильнее от какой-то внутренней тревоги.

      Вдруг за портьерой послышался шум; что-то глухо и стремительно скатилось сверху. Распахнулась дверь, и в комнату ворвалось чрезвычайно оживленное юное существо. На ногах девушки были шелковые домашние туфельки, и вся она была закутана в какой-то воздушный капот, напоминающий розовое облачко, и очаровательное дезабилье, пожалуй, слишком дамское для такого сияющего молодостью создания.

      – Здравствуй, тетя, милая! – шумно налетела на нее девушка.

      Она обхватила шею графини руками и, звучно целуя ее в увядшие щеки, чуть не задушила в своих объятиях тщедушную тетку.

      – Что ты делаешь! Растрепала меня всю! – журила ее мадам де Праз.

      – Пустяки, тетя! Это неважно!

      Жильберта Лаваль склонила свою головку в каштановых кудрях на плечо тетки. Ее лицо сияло от радости. Рядом с этим личиком лицо мадам де Праз было олицетворением уныния.

      – Тетя! – взывала Жильберта. – Тетя! Тетя!

      – Что такое? Ах, да перестань ты меня тормошить! Что с тобой случилось?

      – Я счастлива, тетя! Я так счастлива!

      – Да оставь же меня, чертенок!

      – Нет!.. Не гляди на меня… Не гляди!

      Пурпурные губки приблизились к бесцветному уху графини, и Жильберта вдруг прокричала в него зычным голосом:

      – Я собираюсь выйти замуж! Вы дадите согласие, да?

      Что это? Тетка как будто вздрогнула? Мадам де Праз задержала щеку девушки у своей щеки.

      – Замуж? За