Славянин. Десятник особой сотни. Александр Владимирович Забусов

сеять панику у местных горожан и пришлых смердов, а так же для поджогов лабазов с едой.

      –Добро. Молодец Прозор. А в Курск?

      –В Курск нет.

      –Почему? – удивился князь.

      –Там у боярина Милорада служба послухов отлажена. Не даст работать старый.

      –Сколько времени мне ждать?

      Прозор почувствовал, как по спине скатилась капля пота. От его ответа и дальнейших действий его же людей, зависела его жизнь. Князь только внешне напоминает сибарита и добряка, кто его хорошо знал, отчетливо понимал и то, что приказ тихо удавить, похитить, пытать, мог быть отдан в любой миг. Князь, как и византийские владыки, свидетелей в живых оставлять не любит. Прозор произнес, словно в ледяную прорубь нырнул:

      –Через полторы седмицы можешь выступать.

      Глава 1

      «Секретная служба выполняется в абсолютной тайне,

      ее солдаты погибают молча, как будто проваливаются

      в люк. Это значит служить начальникам, задача которых

      состоит в том, чтобы никому не доверять».

      Из мемуаров французской разведчицы

      Теплая осень пришла на южные границы Руси. Осень, время благодатное, время свадеб в деревнях и весях, а для Курского князя еще и время охот. Господин обязан заботиться о благосостоянии своих земель и проживающем на них населении. Те же медведи доставляют много хлопот смердам, задирают скот, разоряют дупла с пчёлами, а еще дикие быки и кабаны совершают потраву на полях. В лесах водится несметное количество разного пушного зверя, какой – никакой, а прибыток в казну. За лето дикая животина жирок нагуляла, подросла, теперь и уполовинить ее не грех.

      Для Изяслава, охота в бескрайних лесах, полных хищных зверей, еще один род битвы, еще одна школа войны. Это лучшее, что придумано для отдыха от трудов государственных. Он с пяти лет в седле, а в семь первый раз с отцом выехал на охоту. Сейчас весь княжеский двор, от первого ближника, до призванной обеспечить загон дворни, все вышли в лес. Знают, что для их государя, охота это страсть, страсть неуемная, часто доходящая до исступления.

      К стоявшему в окружении десятка гридней князю, на взмыленной лошади подскакал Престан, один из ближних бояр, такой же фанатик охоты, что и сам князь. Скаля зубы из под усов, радостно сообщил:

      –Все, княже, сети выставлены! Пять проходов за них оставили. Ф-фух, упарился!

      Сети вязали из липовой коры и конопли, ставили на много километров, так, чтобы не только логова зверей, а весь лес ими огородить! Но они себя оправдывали: в них попадало всё живущее там зверьё – и лоси, и медведи, и лисы, и косули.

      –Добро, я доволен. Расторопно управились! – прозвучала похвала из уст сюзерена.

      В отдалении псари держали на сворах бесновавшихся собак, чувствовавших приближение момента, когда их спустят с поводков. Это были не сторожевые псы – охотники. Работы им хватало. Только о прошлом годе таких псин больше сотни погибло в загонных забавах.

      Князь оглянулся назад. Глаза горели азартом. Нетерпеливо, отрывисто бросил команду Семуше:

      –Отпускайте!

      Три десятка псов, спущенных с поводков,