Дезертир. Геннадий Алексеевич Гиренко

явно не зная, чтó следует делать в подобной ситуации. Она, конечно же, всё та же Мэган – но уж больно выделяется среди видавших виды служак своими формами. А это уже – кого хочешь выведет из равновесия.

      Предвидя, что дальше поскуливания дело не пойдёт Мэган решила взять ситуацию под свой контроль. Крякнув так, что за соседними столиками обернулись другие посетители, она задорно утёрла нос рукой и, кряхтя от напряжения, принялась наполнять бокалы.

      – Мужланы, – едва слышно прошептала она.

      Чмокая огромными как вареники губами, Матиста Блюм запустил в рот непонятное растение, но тотчас скривился, сплёвывая неожиданную горечь и утирая выступившие слёзы. Это и послужило началом грандиозного банкета.

      Прошло всего минут двадцать, когда стало понятно, что никто уже не понимает о чём кто кому, что-то из них говорит. Все рассуждали, с энтузиазмом, с жаром и, причём одновременно, совершенно не слушая о чём идёт речь. Даже Стив, попав под наркотическое действие напитков на время выпал из реальности, напрочь забыв о своих невзгодах, что так беспокоили его всё последнее время.

      Мэган потихонечку двигала кресло к нему. Она уже положила ручку поверх его ладони, а он увлечённо рассказывал ей про какие-то там сражения, про битвы и, когда окончательно потерял нить повествования, понёс такую пургу, что у трезвого человека случился страшный приступ мигрени. Но Мэг это не беспокоило. Она облизывала губки, кивала головой, и всё ближе продвигалась к Стиву, пока окончательно не припёрла его к креслу своей часто вздымающейся грудью.

      Возмущённые арианцы недовольно оборачивались в их сторону, трясли косматыми гривами, доходившими им до середины спины, и играли мускулами, но не более того. Связываться с подвыпившими солдатиками, никто не собирался. Женщины же – оставались женщинами. Барышни кривили в ядовитой ухмылке губки. Стреляли на загулявшую компанию глазками, в которых читалось презрение и обречённость. В основном из-за того, что такой прекрасный вечер безвозвратно теперь испорчен.

      К еде они почти не притрагивались. Официанты сновали туда-сюда, меняли как на конвейере череду из напитков. Музыка играла всё громче, безуспешно стараясь заглушить голоса солдат, и уже в зале появились взволнованные хозяева, с нетерпением ожидавшие момента, когда можно будет спровадить эту развеселившуюся гопкомпанию, желательно быстрее и подальше. Решиться на кардинальные действия никто не осмеливался. Народ наученный. Лучше всё оставить как есть, пока не стало намного хуже.

      Мэган тискала руку Стива всё сильнее. А он ей говорил и говорил, пока не почувствовал, что с его внимательным слушателем твориться что-то неладное.

      – Ты чего? – удивлённо поглядев на девушку спросил он.

      Мэг стрельнула глазками в сторону выхода и призывно кивнула головой. Глаза у неё были, определённо, чумные, горящие странной поволокой и сумасшедшим огнём. Она приблизилась к нему вплотную и, обжигая жаром дыхания, грудным голосом тихо произнесла:

      – Пошли?

      – Куда? –