Охота на мудрецов. Дэлия Мор

и привязывать на ночь к кровати. Поэтому давай мы задушим приступ паники в зародыше.

      – Уже задушила, – отвечаю тихо, – не надо транквилизатор. Я работать не смогу.

      Луций внимательно на меня смотрит. Жалеет, наверное, что сам не мудрец и не видит, вру я или нет, действительно ли спокойна или ловко маскируюсь. Меня поселили на третий этаж к двойкам за хорошее поведение. Ни одного срыва за полцикла, я безмерно этим гордилась.

      – Закрой глаза, – просит Луций.

      Я послушно опускаю веки. Тремора нет, знаю.

      – Вытяни вперед руки.

      Выставляю руки перед собой и растопыриваю пальцы. Не дрожат, вижу.

      – Хорошо, – кивает психиатр, – но если не сможешь заснуть, приходи. Я дежурю сегодня.

      – Спасибо, лейтенант Квинт.

      Он снова кивает и уходит, а мне стыдно за то, что собираюсь сделать. В потайном кармане, пришитом к подолу бального платья, лежит тонкая пластиковая карта. Мастер-ключ, открывающий все двери служебных помещений центра. Наилий вручил за день до бала. Именно так я вчера к нему и сбежала. Ни один транквилизатор не успокоит меня. Я должна увидеть обломки катера. Идти придется, в чем есть, а потом долго отмывать больничные тапочки от уличной грязи. Вот так, забивая голову мелкими бытовыми проблемами, я с выражением ледяного спокойствия на лице выхожу в коридор.

      – Далеко собралась?

      Создатель стоит под дверью, опираясь плечом о стену и сложив руки на груди. В этом центре хоть что-нибудь можно сделать незаметно?

      – К Луцию поговорить, – холодно отвечаю я.

      Создатель приподнимает бровь и удовлетворенно кивает.

      – Я с тобой. Нам по пути.

      Нет, но спорить с Создателем можно часами, поэтому я безразлично пожимаю плечами и шагаю по коридору. По дороге придумаю, как избавиться от опеки. Главное, уйти из-под камер. Система видеонаблюдения центра охватывает почти все коридоры, кабинеты врачей, общие комнаты и палаты для буйных. В карцере у меня тоже висела камера, два дня назад сняли. Больше двадцати источников изображения, за которыми надо следить. А лейтенант в будке охраны всего один. И напрягать его просмотром еще и внутренних служебных помещений нет смысла.

      – Создатель, я дальше сама – говорю, останавливаясь у двери, ведущей на лестницу для персонала, – не надо тебе в карцер из-за меня.

      Здесь слепая зона, можно не чесать нос, прикрывая рот во время разговора, а микрофоны у соседних камер слабые.

      – Почему? – удивляется Создатель. – Туалет, душ, рабочее место. Не сильно-то генерал скрывал симпатию к тебе. Пустой как барабан карцер в люкс превратили, бал с осени на весну перенесли, на свидание на катере через окно. Романтика. Будь я женщиной, тоже бы дал.

      Я еще и не такое от него слышала, поэтому желание обидеться не возникает. Молчу, сжимаю в кулаке мастер-ключ и думаю над ответом.

      – Мотылек, секс такой же инструмент контроля, как и остальные, – продолжает Создатель. –