Гербарии, открытки…. Ирина Листвина

пять с половиной лет

      Я очень хотела как можно раньше попасть в школу, и родители пошли навстречу моей воле, а не сами придумали отдать меня туда в шесть лет. Чем же мне не жилось дома, где было так привольно и прекрасно? Была одна небольшая беда, о которой придётся рассказать напоследок, а затем я перейду к фотоэпизодам со всеми тремя[27] родителями.

      Я ощущала себя по отношению к маме предательницей, не стоящей её любви. Это можно было бы ещё пережить, и с этим нужно было бороться, однако беда заключалось в том, что мама начала учить меня всему (пускай и понемногу) – музыке, пению, танцам, мытью посуды, наведению порядка в комнате, мойке зеркал и окон – и именно в том январе, когда мне вскоре должно было исполниться шесть лет.

      Программа была большой и обязательной, продуманной лет на семь вперёд; в неё входило также серьёзное музыкальное образование, танцы, умение прекрасно себя держать, шитьё, вышивание, домоводство и знание иностранных языков в полном объёме – всё то, что маме не успели и не смогли дать в своё время её родители и что ей (бедной одинокой девочке Розочке) приходилось завоёвывать своими силами, изобретательностью и удвоенным трудом.

      Я была бы рада, но… Конечно, я понимала, что именно этому учили раньше в пансионах и даже в институтах для больших девочек. И что усвоение всего этого было залогом счастливой женской жизни… Но у меня ничего не получалось, руки мои были явно приделаны не тем концом, превосходство мамы бесконечно подавляло меня, а страх рассердить и обидеть её заставлял, приводя в столбняковое состояние, разбивать тарелки и стоять, кататонически-безнадёжно застыв, на уроках танцев.

      Да, что-то у нас трагически не выходило, и в первую очередь потому, что мама, умеющая всё, но не только чуждая детской педагогике – это как раз было только к лучшему, – а ещё и позабывшая из-за своей трудной и взрослой жизни о том, что «детский мир» – это не только большой отдел игрушек (или даже огромный универмаг для детей ДЛТ), слишком уж серьёзно подходила к делу. А играть вместе мы никогда не умели, мы вместе только делали чёрную работу – такую, как стояние в очередях и мытьё полов (хотя в последнем моя доля участия была более чем скромной – я носила за ней ведро, меняя в нём воду, и полоскала тряпку). И ещё мы вместе увлекались фильмами и музыкой, но увы, моё восхищение последней было тогда ещё искусственным, вернее – немного наигранным или не вполне настоящим.

      Нежно любя друг друга и проводя всё время вместе, мы, тем не менее, не жили общей жизнью. Ну и наконец, у меня от природы были посредственные способности ко всему тому, чем она была так щедро одарена, и оттого мне было совсем неинтересно заниматься этим прежде времени. Больнее же всего было сознавать, что я разочаровываю и огорчаю её своей бездарностью, а вот другие девочки на моём месте…

      Рассказ третий. Летние фотокарточки с мамой и дедушкой

1. «Как важно быть… хорошей»

      Я прекрасно понимала тогда, что нравлюсь

27

Включая деда.