Вавилон-Берлин. Фолькер Кучер

которые приближались к киоску, а потом она появилась перед ним собственной персоной. Ее глаза были еще темнее, чем ему казалось.

      Шарлотта, похоже, была удивлена еще больше, чем Гереон. Но это и понятно, у него ведь было время, чтобы подготовиться к встрече. Примерно секунды четыре. Но этого было достаточно, чтобы по крайней мере частично контролировать себя, а может быть, и ситуацию.

      – О, какая неожиданность! – сказал Рат, положив газеты и портмоне на прилавок, прямо под нос толстяку, и приподнимая шляпу в приветствии. – Вы живете здесь, в этом районе?

      Ему надо было сначала заставить ее перейти к обороне, чтобы ей не пришла в голову идея самой задавать вопросы.

      – Я здесь по делам, – честно ответила девушка.

      – Эта дама из полиции, – подсказал продавец.

      – Господину это известно, он тоже из полиции, – заявила Шарли.

      Рат посмотрел на толстяка, которому эта новость была явно неприятна.

      – Пожалуйста, пачку Juno, – сказала стенографистка, и киоскер снова повернулся к полке с сигаретами. – Любопытный коктейль, – обратилась она к Гереону.

      Комиссар посмотрел на нее довольно глупым взглядом. Она улыбнулась, и ямочка на ее лице чуть было еще больше не вывела его из равновесия.

      – Я имею в виду ваши газеты, – объяснила Риттер.

      И в самом деле, «Ангрифф» и «Берлинер Тагесблатт», дружно лежавшие на прилавке, не очень сочетались друг с другом.

      – Я беру только одну из них, – сказал полицейский.

      – Я надеюсь, ту, что нужно, – ответила девушка.

      Гереон положил на прилавок две монеты и взял «Тагесблатт». Он не был политиком, но пусть Шарлотта считает его либералом. Это все-таки лучше, чем националистом. Или социал-демократом, потому что именно такой ярлык, благодаря слухам, на него наклеили в «замке», когда просочилась информация, что Цёргибель его протежировал. Толстяк в киоске между тем опять повернулся к покупателям.

      – Juno мне нужно еще принести, – сказал он и действительно встал со стула, после чего отправился в тыльную часть киоска, где, очевидно, хранились запасы. Рат был удивлен, что этот мужчина вообще мог шевелиться в таком узком дощатом домике. Сам же он был рад остаться с Шарлоттой Риттер наедине.

      – В инспекции А стенографистки тоже работают внеурочно? – поинтересовался полицейский.

      – Если их привлекают к расследованиям убийств, то да.

      – Труп в канале?

      Шарли кивнула.

      – Вы работаете как сотрудница криминальной полиции?

      – Только иногда. Но зарплату получу как стенографистка. И так всегда.

      – А что говорят на это люди, которых вы опрашиваете?

      – Они этого не знают. Я всегда работаю в паре с сотрудником криминальной полиции, который предъявляет свое удостоверение. Сегодня мы с нашим ассистентом по уголовным делам Грэфом должны обходить дома.

      Рат кивнул. Вернулся толстяк, который, кряхтя, плюхнулся на стул.

      – А что вас привело сюда?