Неспособность любить. Евгения Горская

Отвели насильно? В городе такое невозможно, везде люди. Заманили в машину?

      – Я сюда два года назад переехала, – рассказывала Людмила. – Мы с мужем развелись и квартиру разменяли. Представляете, одна, никого не знаю… А тетя Наташа с Варей мне сразу как родные стали. Они обе такие хорошие, добрые. Господи, что я теперь буду делать?

      Зазвонил мобильный, который Лиза предусмотрительно держала в руках. Врач «Скорой» доложил, в какой больнице оставил пациентку. Предупредил, что отвезли ее в реанимацию и навещать ее в ближайшие дни наверняка будет нельзя.

      – Люда, полиция визитки не оставила? – спросила Лиза.

      – Не знаю, – покачала головой Людмила. – Не помню.

      – Давайте посмотрим.

      Зачем Лизе полиция, она не поинтересовалась. Пришлось вернуться в квартиру Вариной мамы. Визитки нашлись, лежали на тумбочке рядом с входной дверью.

      Лиза сфотографировала контакты, оставила Людмиле свой телефон, записала ее.

      К машине она шла медленно. Сейчас в доме уже светились редкие окна, но на тротуаре, кроме нее, не было никого, даже дворники еще не вышли. Это днем едва ли можно выбрать момент, когда дорожка вдоль дома окажется совсем безлюдной. Силой затаскивать девушку в машину очень рискованно. Варя села к кому-то знакомому. Звонить полицейским было рано, и Лиза вернулась домой.

      Голые ветки за окном еле заметно покачивались на фоне уже по-весеннему голубого неба. В детстве Данила не понимал, почему март считается весенним месяцем, когда еще стоят морозы и до настоящей весны целая вечность. Это он потом прочувствовал, что россиянам больше всего не повезло с климатом.

      Вообще-то, ему много с чем не везло, с до последнего времени еле дышащим бизнесом, например. Тьфу, тьфу, тьфу, суеверно мысленно сплюнул Данила.

      Впрочем, Кириллу и Сашке не повезло больше.

      Он выпил две чашки крепкого чая и съел несколько бутербродов с колбасой, пока наконец не проснулась Уля.

      – Вставай! – услышав из комнаты шум, крикнул Данила. – Вставай, я соскучился.

      Уля выползла со слегка припухшими со сна глазами, он любил ее такую. Впрочем, он ее всякую любил.

      – Давно встал? – Она потянулась, смешно зевнула.

      – Давно. В питомник поедем?

      – Ну что ты, Дан! – укоризненно опешила она. – Нужно же отдать вещи Кирилла в храм!

      Вчера Уля весь вечер занималась устройством одежды покойного друга. Вообще-то, не столько барахла было у Кирилла, чтобы сильно морочить голову и себе, и другим. Данила просто отнес бы вещи к помойке и положил рядом – бомжи возьмут. А не увидят, так и ладно.

      Уля звонила приятельнице, занимающейся помощью бездомным, потом Елене Сергеевне, потом снова приятельнице. Жена была очень озабочена и сосредоточена, Даниле было забавно за ней наблюдать.

      – Так ты же договорилась вчера! – удивился он. Вчерашние переговоры закончились тем, что приятельница должна была сегодня утром приехать на машине к Елене Сергеевне.

      – Нужно проконтролировать, – твердо заявила Уля.

      «Контролировать» ему