Рыбья Кровь. Евгений Таганов

шло своим отдельным путем. Как Дарник ни старался, но почувствовать удовольствие от ватажных подкрадываний и загонов на мелкую дичь он так и не смог. Да и сам результат, когда только десятое подкрадывание и стрельба из лука оказывались успешным, безумно раздражал его. Поэтому в конце концов он предпочел заниматься охотой в одиночку и как бы мимоходом: гуляя по лесу, начинал тихо приближаться к оленям и диким козам, а когда те срывались с места, гордо шел дальше, мол, не очень-то и хотелось.

      – У тебя еще недостаточно сил, чтобы охотиться одному, – говорила сыну Маланка.

      – А когда будет достаточно? – с любопытством спрашивал Дарник.

      – Когда натянешь мой самострел.

      Ее охотничее оружие было самым простым, чтобы его натянуть, надо было наступить ногой на стремя и двумя руками изо всех сил тянуть тетиву до стопора. Пользуясь отсутствием матери, Дарник день за днем упражнялся в его натягивании и в конце концов добился своего.

      – Натянуть самострел – это не все, надо из него еще и попасть, – заметила Маланка, не понимая, что коль скоро сын сумел натянуть самострел, то уж непременно и пострелял из него.

      А когда Дарник показал, что лучше ее метает в цель также и сулицу, возразить было и вовсе нечего.

      – Может, ты теперь станешь нашим главным добытчиком? – испытующе спросила она.

      – У тебя это лучше получается, – схитрил сын. Его целью теперь были не олени, а большой медведь или тур, лишь после них он мог почувствовать себя настоящим охотником.

      Еще Маланка сильно беспокоилась, что в погоне за дичью он может заблудиться в незнакомых местах, но сын не разделял ее страхов – все свои дальние походы он аккуратно отмечал зарубками на деревьях и следил за временем, поэтому возвращался домой всегда засветло. Да и сама охота для него была скорее поводом разведать, что там дальше за очередным холмом или ручьем, чем значила что-то сама по себе. Мать своими ловушками всегда добывала дичь с запасом, чтобы обменивать ее излишки в селище на хлеб и молоко, и избалованный сын не спешил помогать ей в этом.

      Однажды дядя Ухват взял его вместе со Сбыхом на охоту на вепря. И немало был поражен хладнокровием племянника.

      – Мой Сбых белкой по всем елкам скакал, – рассказывал он потом Маланке, – а твой хоть бы что! Кабаниха мчится на нас, а он стоит на месте, будто так и надо. И спокойно мне вторую рогатину подает. Вот уж действительно, как человека назовешь, таким он и будет. Если Лысый его не съест, быть твоему Рыбьей Крови старостой Бежети.

      – Ему бы еще, как твой Сбых, другими командовать научиться, – для приличия возражала Маланка.

      – Умным будет – научится, – серьезно рассудил Ухват.

      Дарник прислушивался к их разговору вполуха – в его будущей жизни места для какой-то там Бежети уже не было. Гораздо больше его удивила просьба Сбыха не говорить никому из ребят о случившейся с ним, Сбыхом, промашке. Главное, понял для себя Рыбья Кровь, никогда не делать ничего такого, чтобы пришлось