Рыбья Кровь. Евгений Таганов

пленных без выкупа.

      – А они снова возьмутся за оружие! – не соглашался Дарник.

      – Во-первых, ни в одном походном войске не бывает двойного комплекта оружия и доспехов, во-вторых, разбитые воины уже совсем не те воины, такая же обуза для неприятеля, как и для тебя. И ничего, как будто не выиграв, ты выиграешь все.

      Боевые упражнения с Клычом, и знания, получаемые от Тимолая и Вочилы это, конечно, было замечательно, но бесконечно продолжать их выглядело уже как нерешительность и трусость. Не пора ли сколачивать собственную ватагу и выходить с ней на большую жизненную тропу. Клыч по этому поводу рассуждал просто и доходчиво:

      – Хорошо, я согласен, что вожаком нашей ватаги будешь ты. Но другие никогда не согласятся на это. Мы и так для всех взрослых как пустое место, поэтому никто из ребят никогда не поверит, что в другом месте к нам будут относиться как-то иначе. И пойдут только за настоящим воином навроде Вочилы, или ты очень убедительно должен им доказать, что сам являешься таким воином.

      Под чье-то начало Рыбья Кровь собирался становиться в самую последнюю очередь, поэтому был целиком за второе предложение. Вдумчиво оглядевшись по сторонам, он увидел, что те, с кем бы ему хотелось идти в поход, вовсю занимались выбором невест, и рассчитывать можно лишь на самых неказистых отроков, которые до невест дорастут лишь через год-два. Два ухватича – вот все, на что он мог рассчитывать в Бежети, не больше троих каменчан мог уговорить на уход из Каменки и Клыч. Для начала решено было испытать свои силы в дальней охоте на туров и оленей. Дважды на такую недельную охоту отправлялись Дарник с Клычом с пятью-шестью другими ребятами, но лишь однажды им удалось подстрелить оленуху с олененком. Зато ночевки в лесу у костра с выставлением сторожей выглядели совсем по-взрослому и по-боевому.

      Во время второго похода Дарник решил пошутить: сказал, что не может найти дорогу назад. Надо было видеть, как перепугались его ватажники! Ведь даже набредя на какое-либо селище, они вряд ли могли вернуться домой – как объяснить, куда им надо, если все вокруг имело лишь свои местные названия, да и речки были на одно лицо, а в дремучих лесах не везде можно было определить стороны света. Рыбья Кровь все же вывел ватагу куда надо, но пережитый ужас напрочь оттолкнул ребят от него. Да и у самого Маланкиного сына возникло к ним довольно брезгливое чувство. Не паниковал один Клыч, догадавшись о проверке Дарника.

      Любовные токовища на Сизом Лугу тем временем шли своим чередом. Одна из каменчанок по имени Млава стала ни с того ни с сего заглядываться на него, четырнадцатилетнего Дарника, и узнав про его мечту податься в дальние края, стала в открытую просить взять ее с собой. Рыбья Кровь не знал, что и сказать, среди вольных бойников, по рассказам, тоже встречались женщины-воительницы, обычно наложницы вожаков, которые отличались нередко даже большей кровожадностью, чем бойники-мужчины. Млава не выглядела первой красавицей, но и последней тоже не была. И если бы не ее озорные глаза, часто посматривающие на него, он бы вообще не выделил