Месяц Седых трав. Андрей Посняков

могут они просто так, ни с того ни с сего, японцев бомбить полететь! – волнуясь, быстро заговорил Дубов. – Нас же на каждой политинформации о провокациях предупреждают… А раз сейчас летят, значит… значит…

      Тут и Бибиков дернулся, даже самокрутку выронил:

      – Хочешь сказать – самураи в атаку поперли?!

      Иван сглотнул слюну:

      – Думаю, так, товарищ сержант…

      – Что же наши-то…

      – Так связь-то, сами знаете какая… Хотя, может, после подъема что скажут…

      И тут же трубачи проиграли подъем, и все пустое пространство меж сопками начало заполняться народом. На ходу одергивая гимнастерки, красноармейцы выпрыгивали из ям и немногочисленных – в основном, конечно, для офицеров – палаток.

      – Первый взво-о-д… Стройся!

      – Второй – становись!

      – Третий…

      Не прошло и пары минут, как выстроилась вся рота. На зарядку, как и всегда. Впрочем, кажется, нет… Иван углядел у командирской палатки запыленную «эмку» командира полка. Ничего себе, какое начальство пожаловало! И – с утра. Значит, и в самом деле что-то затеялось.

      – Товарищи бойцы! – после положенных по уставу приветствий обратился к красноармейцам комполка Иван Михайлович Ремезов – плотный, не старый еще мужчина в ладно сидевшей на нем гимнастерке с прямоугольниками в красных петлицах. – Только что сообщили по рации – японцы начали наступление и сейчас пытаются форсировать реку Халхин-Гол. Выступаем на помощь, товарищи бойцы…

      Ну и дальше. Про то, что враг будет непременно разбит и самураи получат достойный отпор.

      Надо отдать должное, говорил комполка недолго и, сообщив о японском наступлении, приказал готовиться к походу. От расположения полка, стоявшего неподалеку от монгольского городка Тамсаг-Булак, до Халкин-Гола было километров сто, а то и все сто двадцать. Учитывая почти полное отсутствие дорог – часов пять-шесть ходу. Это если на грузовике, а не пехом.

      Подумав, командование решило осуществить переброску полка по частям – кому повезет, на «полуторках», а остальные – пешком. Те, кто на грузовиках, естественно, должны будут вступить в бой первыми… Наконец-то!

      Поправив на плече винтовку, Дубов подбежал к руководившему погрузкой старшине Старогубу – усатому крепышу-украинцу, кажется, из Запорожья.

      – Разрешите, товарищ старшина?

      – Где твой взвод?

      – Вот… уже все готовы…

      – Сержант! Загружайтесь!

      Перевалившись через низкий борт, Иван в числе других уселся на жесткую скамью. Чихнув, заурчал мотор. Поехали. Позади, в туче желтой пыли, маячили очертания других машин. Пахло бензином, перегретым ружейным маслом и потом, на зубах противно скрипел мелкий песок. По обеим сторонам дороги – если это можно было назвать дорогой – тянулись песчаные барханы и невысокие унылые сопки. В серой пыли светилось желтое жаркое солнце.

      Ехали долго, временами останавливаясь, чтобы дать отдых машинам и людям. Примерно часа через четыре впереди уже стали хорошо слышны гулкие разрывы бомб и снарядов, а еще через часа полтора за сопками показалась река. Не широкая