Жестокие звезды. Константин Кривцун

лихорадочно открывать рот в тщетных попытках вдохнуть.

      – Проверка, – ледяным тоном ответил мне мужчина. – Все будет зависеть от тебя.

      Это было последним, что я услышал в тот вечер. А последним, что увидел, оказался занесенный для удара сверкающий нож.

21.02.2208

      Я долго не понимал, что происходит вокруг. Со всех сторон суетились люди в белых халатах, мигало и пиликало какое-то оборудование, все были так серьезны и чем-то увлечены. Несколько секунд я глупо озирался по сторонам, надеясь уяснить, где я и что со мной случилось.

      А потом вдруг понял, что суетливые люди – это доктора и медсестры, а сам я нахожусь в больнице.

      – В чем дело? – говорить было тяжело, губы слиплись и пересохли.

      Врач, стоявший неподалеку, даже подпрыгнул от удивления.

      – Пациент пришел в себя, – чуть визгливо сказал он своим коллегам и повернулся. – Удивительно! Просто удивительно!

      Что тут было удивительного, я так и не понял. Некоторые взрослые такие странные…

      – Что случилось? – повторил я свой вопрос.

      – Тебе нельзя разговаривать! – нахмурился врач. – Тебя привезли сюда после того, как нашли в сугробе. Думали, ты не выкарабкаешься, парень.

      – Где мама?

      – Молчи-молчи! – Врач сделал предостерегающий жест рукой. – Мама здесь, она тебя разыскивала все это время. Лежи спокойно…

      Мама рядом. Теперь все будет хорошо.

      На середине этой мысли я провалился в забытье.

      В следующий раз я пришел в себя только под вечер. Я лежал в одиночной палате, а рядом на постели сидела мама. Увидев, что я очнулся, она виновато улыбнулась и чуть сильнее сжала мою руку.

      – Сереженька! – мама стиснула губы, было видно, что она еле-еле сдерживает слезы. – Как же ты так, родной?

      – Что случилось, мама? – в очередной раз задал я интересующий меня вопрос. – Как я оказался в больнице?

      Мать глубоко вздохнула и рассказала.

      Оказывается, меня нашла милиция по сигналу из личного дела, которое по счастливой случайности было в моем кармане. Но за тот час, пока меня не хватились, я уже успел достаточно сильно замерзнуть. Жизнь висела в те минуты на волоске.

      К счастью, все обошлось. Меня доставили в больницу, провели разные процедуры, вкололи лекарства, и все нормализовалось даже быстрее, чем они рассчитывали.

      Я несколько раз переспросил, не видели ли они человека в очках рядом с тем местом, где нашли меня. Но мама сказала, что там была только одна странность – сугроб, в котором я лежал, был щедро залит каким-то синим веществом. Вещество это достаточно быстро испарилось, так что исследовать его не получилось.

      Я попытался вспомнить лицо странного незнакомца, но так и не смог. Все-таки тогда было слишком темно. Единственное, что осталось в памяти, – это широкие скулы и блеск очков.

      Когда маму попросили покинуть палату, я остался один и еще долго глядел в потолок, подложив руки под голову. Тело болело, начал жутко чесаться разбитый нос, но я не обращал на эти неудобства никакого внимания. Я думал