Жестокие звезды. Константин Кривцун

мама уже успела накормить меня разными таблетками, но так просто ангина не отступает даже при современной медицине.

      Сильно першило в горле, ломило тело. Через день-два это, конечно, пройдет, но пока мне надо полежать. Сон и отдых – и по сей день лучшие лекарства от всевозможных недугов.

      Я раскрутил мячик на указательном пальце. Пару секунд шар вращался, а потом соскочил и ускакал в угол комнаты. Вздохнув, я устало откинулся на кровать и принялся разглядывать потолок.

      В такие моменты кажется, что все напрасно: взрослеть, расти, ставить какие-то цели в жизни, разрабатывать планы. Любая мелочь – инфекция, несчастный случай или чей-то злой умысел – и ты никогда и ничего не достигнешь. Тогда зачем? Почему трудится мозг, придумывая модели будущего? Неужели это возможно – одолеть все бесчисленные случайности и достигнуть своей мечты?

      Чем больше я думал об этом, тем сильнее кружилась голова.

      Тени на потолке неожиданно пришли в движение. Видимо, ветер шевелил за окном старое дерево и солнечный свет искал обходные пути в мою комнату.

      А мне вдруг ясно представился лес – незнакомый и огромный. И посреди него – полудикие селения с деревянными хижинами, люди, шагающие куда-то с копьями наперевес. Я ощутил запах древесного дыма и прогорклого жира, почувствовал прохладу лизнувшего щеку ветерка.

      Странно. Неужели это воздействие таблеток?

      – Сережа! – крикнула снизу мама. – Тут к тебе Пашка пришел. Что ему сказать?

      От голоса матери видения растворились где-то внутри меня, и даже воспоминание о них принялось стремительно стираться, уже через мгновение став зыбким и нереальным, а еще через мгновение – практически бесследно исчезло.

      Я тряхнул головой и задумался. С одной стороны, видеть никого не хотелось, но с другой – одному оставаться тоже как-то неуютно.

      – Пусть проходит ко мне, наверх! – ответил я матери.

      Через полминуты в комнате показался Пашка. Мой друг был довольным и бодрым, не то что я. Поздоровавшись, он подобрал с пола мяч, покрутил его, перебрасывая из одной руки в другую.

      – Заболел? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес Пашка и бросил на меня внимательный взгляд.

      – Заболел, – вяло сказал я, забираясь с ногами на кровать. – Кибер-дом определил ангину.

      – Ясно. – Товарищ раскрутил мяч на пальце. – Жаль.

      – Да ладно, – махнул я рукой, наблюдая, как долго и красиво вращается мячик вокруг своей оси. – Через пару дней все нормально будет.

      – Я на концерт иду, – сказал Пашка. Мяч продолжал крутиться. – Вечером. Тетя Вера билеты достала. Случайно. Бесплатные. Целых два. Думал с тобой сходить.

      – Это концерт Рии? – уточнил я.

      – Ага, чей же еще, – кивнул мой друг, сбросил наконец мячик со своего пальца и присел на угол кровати.

      Я подавил горестный вздох. Песни Рии мне всегда очень нравились, а над кроватью у меня висел подаренный мамой голографический портрет этой певицы. Как же так? Почему Пашке всегда достается самое лучшее, а мне опять ничего? Он умеет летать, побывал