Казаки-разбойники. Юрий Волошин

заметил Терешко. – Трудно будет добираться в темноте почти по бездорожью. Может, заночуем тут или отъедем на версту и раскинем лагерь?

      – Что-то мне сдается, что лучше остаться в деревне, – предложил Лука. – Погода может испортиться. Дождем попахивает.

      – Яцко, спроси деревенских, можно рассчитывать на ночлег тут? – Терешко озабоченно оглядел кривую улицу и людей, темневших неподалеку.

      Тот долго говорил, жестикулировал и наконец повернулся к казакам:

      – Они могут отвести нам вон тот сарай, что стоит у околицы. Там солома и крыша, хоть и прохудившаяся, но от небольшого дождя спасет.

      – Тогда айда туда, казаки! – И Терешко развернул коня. – Будем сторожить по очереди, как бы чего не произошло ночью.

      Недалеко от ворот сарая разожгли костер, повесили котелок с пшеном и тут заметили трех девок, скромно стоящих шагах в десяти, кутающихся в платки.

      – Идите к нам, девчата! – Лука забыл, что те не поймут его, потом обратился к Яцко: – Позови их к огню, чего им торчать там.

      Яцко с трудом добился понимания, и девки несмело присели на колоду, которую пододвинул к ним Яким Штаны.

      Одна из них принесла двух общипанных голубей и показала, что их можно бросить в котелок.

      – Данке, данке! – весело откликнулся Яцко, и его улыбка сняла напряжение с лиц девушек. – Любопытно глядеть на нас? – сказал тот по-своему, не заботясь о том, что его не поймут.

      Девушки заговорили непонятно, но было ясно, что они сгорают от любопытства. Они жадно всматривались в незнакомцев, в их одежды и бритые головы со свисающими чубами, заложенными для удобства за уши.

      Когда ужин поспел, все принялись есть, запивая терпким вином, принесенным в глиняном кувшине девушками.

      Одна из них все поглядывала на Луку, тот тоже не стеснялся, пытался что-то сказать, но ничего не мог вспомнить из того, что могло понравиться девушке. Омелько, заметив это, засмеялся и молвил лукаво:

      – Лука, может, ублажишь девку? Вон она как липнет к тебе. Не посрами казацкую славу. Казаки, – повернулся он к остальным, – надо помочь хлопцу.

      – А чего там! – отозвался Яким со смехом. – Парубок молодой, пусть набирается телячьей мудрости, ха-ха! Яцко, помоги хлопцу поговорить с дивчиной.

      Тот усмехнулся, прожевал кусочек мяса голубя, отпил глоток вина, молвил:

      – Лука, да ты становишься бабником! Гляди, как поглядывает на тебя эта краля. Не теряйся, пока есть что получить.

      – Да я и не теряюсь, плохо только, что сказать ничего не смогу, – Лука отвернулся от казаков и встретился глазами с девушкой. Та улыбнулась, подруги захихикали, затараторили непонятно, а Лука смело тронул девушку за руку.

      Та руки не отдернула, заулыбалась, протянула в кружке вина, Лука взял ее, отхлебнул глоток, хотя и не хотелось, и, вспомнив, сказал:

      – Данке, спасибо!

      Девушка была светловолосой, курносой и полнотелой. Вздрагивающая грудь нахально и соблазнительно тряслась при ее смехе, и Лука с трудом мог отвести глаза от этого зрелища. Девушке было лет восемнадцать, а может,