Хроники Нордланда. Грязные ангелы. Наталья Альбертовна Свидрицкая

щенок?..

      – Думаешь, я смерти боюсь? – По-волчьи оскалился Гор и сам сделал движение навстречу острию меча. – Я десять лет её жду! Давай!!!

      Гестен отступил, отталкивая его. Нахмурился, в лице уже не было того презрения, только настороженность, сомнения и опаска. Он вспомнил, что мальчишка и в самом деле пытался покончить с собой несчётное количество раз.

      – Хорошо. Я дал слово, а рыцарь на ветер слов не бросает. Живи, чельфяк. Пока что. Так где, говоришь, ещё девки?..

      – Одна. Гость забрал. Вот деньги. – Гор отдал Гестену пятьдесят золотых, и тот снова присвистнул:

      – Однако? Что за девка такая, у неё что, манда золотая, что ли?

      – Эльдар.

      – Эльда-ар?.. Хорошо… Завтра наведаюсь, посмотрю, что за эльдар такая… А пока мне двух пацанчиков из нового Привоза, помоложе и посмазливее, на часок.

      Часок растянулся на целую вечность – пока Гестен был тут, уйти Гор не мог. Но, в конце концов, тот ушёл, натешившись, и Гор, отведя пацанов обратно в Конюшню, наконец-то поднялся к заветной двери и остановился, смиряя волнение и прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца. Войдёт сейчас и скажет – небрежно так, – мне-то без разницы, но Хэ велел тебя кормить… нет, не так…это тебе прислал Хозяин… или нет… Гор осторожно отодвинул засов. И что он так боялся?! Ведь это Чуха, просто Чуха, это она должна бояться! Несколько раз вздохнув, Гор открыл дверь.

      Алиса, всё в том же огромном полотняном шенсе, сидела на постели, натянув подол на ноги так, что виднелись только пальчики, и смотрела через стекло на море. Стекло было грязным, а море – серым и неспокойным. Лицо Алисы было печальным и нежным, измученным, под глазами лежали тени, губы сложились в усталую и печальную гримаску. И всё же она была такой красивой, что у Гора перехватило дух, отнялся язык и ослабли ноги. Он смотрел на неё вне себя от священного ужаса, не в силах поверить, что это обычное смертное существо, а не что-то волшебное и неземное… Она смотрела на море, хоть и поняла, что кто-то вошёл, а Гор стоял и смотрел на неё, не в силах ни заговорить с нею, ни уйти. Затянувшаяся пауза удивила Алису, и она повернула голову, увидела его, и лицо просияло от недоверчивой радости:

      – Это вы! А я думала, что вы никогда не появитесь, что это запрещено… Я про вас часто думала!

      – Я… – Гор забыл всё, что хотел сказать, чувствуя себя невыносимо глупо. – Я это… тебе вино принёс. И пирожные.

      – Спасибо. – Она смотрела на него своими дивными большими глазами, и Гор не мог отвести взгляд. Ему хотелось встать на колени и сказать: погуби меня, выпей мою душу, возьми у меня всё, что тебе надо, только позволь мне на тебя смотреть! Пусть ты даже в сто раз хуже, чем говорит Хэ, мне всё равно! Если ты моей крови захочешь, я горло тебе подставлю! Только захоти от меня чего-нибудь, возьми меня, всё равно, зачем и как! Но он не мог ни сказать ничего, ни двинуться с места.

      – Вы торопитесь? – Спросила она с надеждой.

      – Нет. – Сказал Гор. Со стороны казалось, что он недоволен, и говорит хмуро и неохотно.

      – Тогда, может быть, – робко