Водоворот судьбы. Юрий Павлович Васянин

поезда с царскими орлами изготовились к отправлению в Царское Село, к Романову неожиданно принесся Алексеев и стал его уговаривать, не покидать Ставку Верховного Главнокомандования. Алексеев говорил осторожно, не очень-то напирая на императора, потому что понимал, что любой неосторожный шаг разрушит все тайные замыслы. Но Романова насторожила просьба его заместителя, потому что обстановка на фронтах оставалась без каких-либо изменений, а это не требовало его личного присутствия в Могилеве. Заподозрив, что Алексеев замышляет что-то, Романов тем более отказался оставаться в Ставке. К тому же императору, сильно переживающему за семью, оставаться в Могилеве было просто выше человеческих сил. В груди государя, там, где находилось сердце, давным-давно возникла непрекращающаяся боль. Она торопила и влекла Ники к горячо любимой семье.

      Романов долгим взглядом поглядел в глаза генерала, как будто прощупывая ими его душу.

      – Неужели вы не понимаете всей опасности создавшегося положения?

      Ники, откинув голову на спинку кресла, немного прикрыл утомленные глаза.

      – Ваше величество, я вместе с вами возмущен вопиющими беспорядками в столице.

      – Думаю, что вы не осознаете до конца ту опасность, которая нависла над нашей страной и российским народом. Я имею в виду революцию и войну.

      Алексеев приосанился, положив руку на грудь.

      – Ваше величество, я думаю, что все образуется с божьей помощью.

      – Русские говорят: на Бога надейся, а сам не плошай.

      – Ваше величество, мы прилагаем все силы, чтобы вернуть ситуацию в спокойное русло.

      Однако Романов к этому часу уже полностью проникся недоверием к своему заместителю, Каким-то внутренним чутьем Ники усомнился в его преданности.

      – Я сомневаюсь в том, что вы говорите, Михаил Васильевич. Можете быть свободными! – сказал Ники и Алексеев уловил в его голосе оттенок неудовольствия.

      Матвей в душе воскликнул, чтобы Ники, приказал арестовать предателей генералов и что они могут подвести его под монастырь. Но император в условиях, когда в Европе полыхала большая война, твердо решил, что он не будет проливать русскую кровь и  арестовывать генералов-предателей. Ники ясно понимал, что выбор, чтобы вернуть столицу к прежней жизни, у него был, в общем-то, невелик. Он вполне мог арестовать предателей генералов и применить силу в отношении русского народа. Но беда в том, что Ники никогда бы не принял этих мер. У него имелся единственный выход: стать сакральной жертвой самому. А вы разве могли принять иное решение? Вот в чем заключается суть подвига государя.

      В полночь, когда на небо взошла серебряная луна и на искрящийся снег легли темные тени Романов, не поддавшись на уговоры Алексеева, прибыл на вокзал, а там, в холодном воздухе густо поднимались дымы и светились желтые огни станционных фонарей. Удобно расположившись в вагоне Романов, вызвал к себе генерал-адъютанта Иванова. Старый генерал, не помедлив, прибыл к императору и лихо стукнул каблуками:

      – Здравия