Хорнблауэр и «Отчаянный». Сесил Форестер

оверштаг и сейчас мчался к безопасности.

      – Опять немного проясняется, сэр, – заметил Буш, оглядываясь по сторонам.

      Тут с марса снова крикнули:

      – Вот она, сэр! Один румб впереди правого траверза!

      – Очень хорошо!

      Ветер немного утих, и можно было, хотя и с трудом, перекрикиваться между марсом и палубой.

      – Вот она, сэр, – сказал Буш, направляя подзорную трубу.

      В этот миг «Отчаянный» поднялся на волне, и Хорнблауэр, хотя и неясно, различил марсели «Луары». Они были круто обрасоплены, и он видел в подзорную трубу только узкие полоски. «Отчаянный» был не меньше чем в четырех милях на ветре от нее.

      – Смотрите! Она поворачивает оверштаг, сэр!

      Полоски превратились в прямоугольники, дрогнули и встали. Теперь марсели «Луары» обрасоплены параллельно марселям «Отчаянного» – оба судна идут одним галсом.

      – Они повернулись оверштаг, как только заметили нас, сэр. Они по-прежнему играют с нами в салки.

      – В салки? Мистер Буш, я полагаю, началась война.

      Трудно было произнести эти слова спокойно, словно между делом, как надлежит человеку с железными нервами: Хорнблауэр старался как мог. У Буша таких предрассудков не было. Он уставился на Хорнблауэра и присвистнул. Но он смог мысленно повторить тот путь, который только что проделал Хорнблауэр.

      – Думаю, вы правы, сэр.

      – Спасибо, мистер Буш.

      Хорнблауэр произнес это язвительно и тут же пожалел о сказанном. Нечестно заставлять Буша расплачиваться за напряжение, которое испытывает его капитан, да и не вяжется с его идеалом невозмутимости обнаруживать это напряжение. Хорошо, что следующий приказ, который Хорнблауэр собирался отдать, наверняка отвлечет Буша от полученной обиды.

      – Я думаю, нам лучше послать матросов по местам, мистер Буш. Подготовьте корабль к бою, но пушки пока не выдвигайте.

      – Есть, сэр!

      Буш широко улыбнулся, не скрывая радостного возбуждения. Вот он уже выкрикивает приказы. По всему кораблю засвистели дудки. Барабанщик морской пехоты выбрался из люка. Ему было не больше двенадцати лет, и вся его одежда была в страшном беспорядке. Он не только кое-как вытянулся по стойке «смирно», взбежав на шканцы, он еще напрочь забыл, что его учили высоко поднять палочки над барабаном, прежде чем выбить дробь, – так он торопился.

      Появился Проуз – его боевой пост был на шканцах, рядом с капитаном.

      – Она сейчас прямо на правом траверзе, сэр, – сказал он, глядя на «Луару». – Небыстро поворачивается. Этого и следовало ожидать.

      В расчет Хорнблауэра входило и то, что «Отчаянный» будет поворачивать оверштаг быстрее «Луары». Появился Буш и козырнул:

      – Корабль к бою готов, сэр.

      – Спасибо, мистер Буш.

      Вся жизнь флота отразилась в этих секундах – момент решимости, спешка, волнение, а затем – долгое ожидание. Корабли шли в бейдевинд параллельными галсами на расстоянии четырех миль. «Отчаянный» был почти прямо на ветре