Прощай, Похерония!. Павел Николаевич Отставнов

начались подготовительные курсы…

      Уже на курсах нас начали разделять на абитуриентов и «вытуриентов» (от слова «вытурить», выгнать то есть). Дело в том, что некоторые слишком рано вкусили студенческую свободу. Они не плелись уныло на занятия, а весело устремлялись совсем в другое место…

      Я помню, как на крыльце общаги появлялся Витёк, по кличке Гастроль. Это была первая встреча с этим легендарным человеком. Он как раз восстанавливался в институте после халявной «академки». Затем на крыльцо выпархивали абитуриенты. Витёк, как Ленин, простирал руку вдаль и возвещал:

      – Дранг нах УКМ!

      И вся компания удалялась. А я восхищался: «Какие люди! Я еще не завтракал, а они уже в библиотеку идут!» Но, увы. «УКМ» – это оказалась не библиотека, а ближайший винный магазин. И располагался он на углу улиц «Комсомольская» и «Малышева». И спешили туда парни не за книжками, а за спиртным! Но что позволено студенту, то не позволено абитуриенту. Группу быстро разоблачили и… Правильно, вытурили! Ну, а когда начались экзамены «вытуриенты» посыпались из института, как стреляные гильзы из автомата. Кстати, как стреляет автомат, они очень скоро узнали. В армии!

      А те, кто не «вылетел», усердно «зубрили» предметы и тряслись перед каждым экзаменом. Трясся и я. Уж очень не хотелось в армию! Но бог миловал, и я и мои будущие институтские друзья поступили.

      Нас опять собрал декан. Опять оглядел внимательно и сказал:

      – Студентов осенью посчитаем, после сельхозработ!

      И отправил нас в «колхоз».

      Былина о «колхозе»!

      «Ой, да ты под гея «не коси», добрый молодец!

      Лучше погляди на красну девушку…»

      Ой, да что-то не то у меня получается! Разрешите вы мне в прежнем стиле писать. Разрешаете? Спасибо, пишу!

      Студентов, начиная с первого курса, регулярно отправляли в «колхоз». Это означало «стирать различия между городом и деревней». Я до сих пор понять не могу, почему колхозников зимой не отправляли в город? Тоже «стирать различия», но со своей стороны? Хрен там! Труженики села только руководили нами «не щадя живота» чужого!

      Помню, что в первый день первого приезда, мы все были ошарашены! Не ожидали такой разрухи!!! Наш доцент, куратор от института, отвел председателя колхоза в сторону и что-то ему взволновано говорил. Председатель же вошел в раж и закричал:

      – Антураж, видите ли, им плохой! Какого вам еще «антуРожна» надо? Может быть и моя «антуРожа» не нравится? Смотрите: поле большое, на всех хватит; общежитие с печкой есть… Нет, это не туалет, а столовка. Туалет чуть дальше…

      В это время подул ветер и мы по «какАфонии» догадались, где расположены местные «удобства». Действительно, дела в колхозе были «из рук вонь» плохие! Но мы разобрались с местным «антуражем», и начались трудовые будни.

      Детство – это замечательное время жизни! Как бы ни было трудно, шутки и смех не умолкали! Председатель же, «человек в стакане», по утрам себя «не ощущал» и его раздражал наш смех за завтраком.

      – Ржут ровно кобылы на овес! – шипел он, ощупывая