Цена жизни. Сборник рассказов. Козина Екатерина

шоссе. Я даже не успела вскрикнуть от удивления, когда ледяные струи дождя стали проникать за шиворот и мочить волосы.

      Непослушными пальцами я развязала кулек, обнаружив в нем полуживого недавно родившегося щенка. Он слабо дышал, почти задохнувшись в пакете. Я не могла вообразить, какое чудовище решилось вот так выкинуть бедное животное, как ненужный мусор. Оставить его задыхаться, без возможности выжить.

      Мне уже стало наплевать на тест и мое обучение, главной задачей было спасти невинного кроху. Карта в телефоне подсказала, что поблизости есть ветеринарная клиника. Я бросилась бегом, шлепая по лужам и обрызгивая прохожих, аккуратно прижимая к груди слабый беспомощный комок.

      На перекрестке заметила почерневший от гари автобус и несколько «скорых». На обочине сидели люди с ожогами разной степени тяжести. Они выглядели ужасно: вздувшаяся волдырями кожа, прилипшие к ней остатки оплавившейся одежды. Несколько черных мешков на обочине. От дыма перехватило дыхание и запершило в горле.

      Каким-то чудом номер на автобусе уцелел. Я вздрогнула от нахлынувшего ужаса – это был именно тот автобус, на который я не села.

      Щенка я выходила. Кормила его молоком из пипетки, давала лекарства. И скоро маленький серый комочек превратился в здорового пса, напоминающего хаски. А тот страшный тест, который, как я думала, мог повлиять на мою судьбу – написала в другой день.

      И каждый раз, когда я приходила домой и видела мою собаку живой и здоровой, я вспоминала тот день, в который сложный выбор спас обе жизни. Мою и его. Можно даже сказать, что мы спасли друг друга.

      С любовью, твой падший

      Вам известно, что самые крупные беды сначала обрушиваются на наши плечи? И если вас все же затронула беда, знайте, это мы не справились, сломались под натиском вашей проблемы. Но мы бились изо всех сил с накатывающей грудой бед, ломали свои крылья, скребли ногтями, так что они крошились. И не справились. Мы не всесильны. И я тоже.

      Ее звали Ритой. С малых лет я следил за этой девочкой, выросшей в детском доме без материнской ласки и слов одобрения. Она была очень кроткой и доброй, казалась хрупкой, как цветок розы. Ее шипами являлась какая-то внутренняя сила, заставляющая идти вперед и бороться. Бороться с тем, с чем я не справлялся.

      За ее тихую натуру, Риту невзлюбили дети. Они издевались над ней. Однажды, мне удалось смягчить слишком сильный удар, но девочка все равно получила сотрясение мозга.

      Но мне Рита очень нравилась. Я видел в ней того, чего не видел никто из людей – ее чистую, как родниковая вода, душу. Рита не держала долго ни на кого зла. Она умела прощать. Я не умел. Я запоминал всех, кто делал ей больно, из-за кого она тихо плакала ночами, закусив зубами подушку.

      Я знал, что в один прекрасный день, эти люди за все заплатят.

      В десять лет Риту взяли в семью, но и там не обошлось без проблем. Приемные родители только тратили деньги, которые давались государством на содержание ребенка. За малейшую провинность били,