День возмездия. В лабиринте грехов (сборник). Анна Грин

раздались грубые голоса. – Давайте нам негра, и мы пойдем дальше!

      – Негра, негра! – ревели сотни людей. – Давайте нам негра!

      Уайт, который стоял подле Филипса, только что поднял руку к газовому рожку, чтобы потушить предательский свет, как вдруг вбежал негр.

      – Подождите минуту! – крикнул он громко, стараясь перекричать оглушительный шум. – Мой господин, наверное, сейчас вернется, и тогда…

      Он остановился, стал прислушиваться и снова убежал, на этот раз в комнату, находившуюся в задней стороне дома.

      – Что нам делать? – с тоской спросил Филипс. – Я предпочел бы встретить разъяренных чертей, чем этого человека.

      – У нас нет выбора, – отозвался Уайт. – Возможно, что чернь разрушит дом, помешать этому мы не в силах. Но я, кажется, слышал ружейные залпы, значит, подходят войска.

      Филипс покачал головой и бросил нетерпеливый взгляд на дверь – ключ был вынут, но зато не представляло большого труда отодвинуть засовы, которыми запирались ставни.

      Уже, несмотря на мрачные взгляды Уайта, он хотел попытаться сделать это, но вдруг прямо в лицо ему полетели щепки: ставень был разбит.

      – Негра! Давайте нам негра! – этот крик слышался теперь через образовавшееся отверстие с ужасающей ясностью.

      В безотчетном страхе бросился Филипс к столу и хотел схватить пистолет.

      – Я не дамся им в руки живым! – воскликнул он. – Я буду защищаться до последнего вздоха.

      В это время кто-то словно железными тисками остановил его руку. Пред ним стоял негр, держа в руках клочок бумаги, на котором было набросано несколько слов.

      – От моего господина! – закричал он громко, между тем как удары сыпались все чаще в окна и двери.

      Филипс посмотрел на бумагу, но не в состоянии был ничего прочесть. Уайту через несколько минут удалось разобрать написанное:

      «Ранен, умираю. Скажи господам, что они могут идти…»

      Бледное лицо Уайта сделалось сразу багровым, он задрожал и в момент, когда явилась надежда на спасение, сделался более слабым, чем был во время страшного напряжения.

      – Мы освобождены, помилованы, отпущены! – закричал он на ухо Филипсу. – Этот человек умирает, перед смертью сердце его смягчилось.

      Тот испустил ликующий крик.

      – Скорей, скорей отсюда! Бежим! – задыхался он. – Жить, быть свободным, снова видеть мою дочку…

      Он устремился к дверям, но вспомнил о кровожадной толпе, и ноги отказались служить ему. С беспомощной мольбой посмотрел он на негра. Тот снова принял свой прежний почтительный вид и сделал обоим знак следовать за ним.

      – На заднем дворе у стены вы найдете лестницу, – сказал он, как только они отошли достаточно далеко для того, чтобы его можно было слышать. – Я поставил ее там, чтобы обеспечить свое собственное спасение, но она к вашим услугам.

      Уайт вынул клочок бумаги из кармана жилета, куда он его спрятал.

      – Где посланный, который принес эту записку? – спросил он, бросив испытующий взор на негра.

      – Ушел. Он приходил