Альрауне. Г. Эверс

зрительницы.

      – Почему? – спросил тайный советник.

      И Франк Браун ответил мягко, но серьезно и строго:

      – Потому что… потому что дело это слишком серьезное.

      Он ушел.

      Он вышел из дому и пошел к воротам, лакей отворил ему их и, громыхая замком, запер за ним. Франк Браун вышел на дорогу. Остановился перед изображением святого и пытливым взглядом посмотрел на него.

      – О, дорогой мой святой, – сказал он. – Тебе приносят цветы, льют свежее масло в лампаду. Но не этот дом заботится о тебе. Здесь тебя ценят разве только как археологическую древность. Хорошо еще, что народ чтит твою силу.

      Ах, милый святой, тебе легко охранять деревню от наводнения, раз она в трех четвертях часа от Рейна. И особенно теперь, когда Рейн так успокоился и струится меж каменных стен. Но попробуй же, старый Непомук, охранить этот дом от потока, который нахлынет на него и разрушит его! Я люблю тебя, милый святой, потому что ты покровитель моей матери. Ее зовут Иоганной Непомуценой, у нее есть еще имя – Губертина, в знак того, чтобы ее никогда не могла искусать бешеная собака. Ты помнишь еще, как родилась она в этом доме в день, посвященный тебе? Поэтому-то она и носит твое имя: Иоганна Непомуцена! И потому, что я люблю тебя, милый святой, и ради нее я хочу тебя предостеречь.

      Там внутри сегодня ночью поселится святой – в сущности говоря, полная противоположность святому. Маленький человечек не из камня, как ты, и не одетый красиво в длинную мантию, он деревянный и совершенно голый. Но он так же стар, как и ты, еще, может быть, старше. Говорят, он обладает чудодейственной силой. Так попробуй же, святой Непомук, покажи свою силу! Кто-нибудь из вас обоих должен пасть, ты или тот человечек: пусть же решится, кто из вас будет господином над домом тен Бринкенов. Покажи же, милый святой, на что ты способен.

      Франк Браун снял шляпу и перекрестился. Потом тихо, сухо рассмеялся и быстро зашагал по дороге. Вышел в поле и полной грудью стал вдыхать в себя свежий ночной воздух. Дойдя до города, он пошел по улицам под цветущими каштанами и здесь замедлил свой шаг.

      Он шел задумавшись, слегка напевая про себя.

      Но вдруг остановился. С минуту поколебался. Потом повернулся. Быстро повернул налево. Опять остановился и оглянулся по сторонам. Потом быстро взобрался на низкую стену и спрыгнул с нее по ту сторону. Побежал по тихому саду по направлению к большой красной вилле. Там остановился и взглянул вверх. Его резкий короткий свист прорезал ночную тишину, два-три раза, быстро, один за другим.

      Где-то залаяла собака. Но вверху тихо распахнулось окошко, и в белом ночном одеянии показалась белокурая женщина.

      Ее голос прошептал в темноте:

      – Это ты?

      Он ответил:

      – Да! да!

      Она скользнула в комнату, но тотчас же снова вернулась. Взяла носовой платок, что-то завернула в него и бросила вниз.

      – Вот, дорогой мой, тебе ключ! Но будь потише, как можно потише, чтобы не проснулись родители!

      Франк Браун взял ключ и поднялся по маленькой мраморной лестнице, открыл дверь и вошел в комнату.

      Глава IV,

      которая