Черноногие. Э. Шевалье

Вполне удобно отдыхать, имея землю изголовьем и небо покровом, – отвечал квакер смиренно.

      – А может быть, вы не найдете предосудительным воспользоваться частью моего одеяла? – продолжал Ник насмешливо, потому что никак не мог забыть уничтожения своего виски.

      – Сказать по правде, я поощряю христианский дух и потому принимаю твое предложение, хотя, признаюсь откровенно, ты для меня нечестивец и идолопоклонник.

      – О, пусть вас это не смущает! – возразил охотник, пожимая плечами. – Укладывайтесь, как вам удобнее.

      – Истинно говорю тебе, друг Ник, я отдаюсь в твое распоряжение и в награду за твое великодушие буду молить Господа помиловать тебя, да простит он твои прегрешения!

      С этими словами Авраам Гэмет тотчас закутался в одеяло, оставив охотнику только край, если у того будет охота прикрыться.

      Ник молча посмотрел на своего нового приятеля и через минуту опять спросил:

      – А может быть, вы сделаете одолжение и седло мое подложить себе под голову? Пожалуй, домовой вас будет дразнить, если вы так низко будете спать, а я этого страх как боюсь. Гром и молния! Мой брат так и умер от того, что забыл подложить себе седло под голову.

      – Делай как знаешь, друг Ник, но я никогда не употребляю своего седла на такие дела, потому что оно новое, красивое и я боюсь запачкать его испарениями волос. Можешь, если есть охота, положить свое седло около меня, чтобы мне не беспокоиться о моем собственном, как бы оно не испортилось. О-о-ох-ох-о-о! Разведи-ка, друг Ник, хороший огонь да присмотри за моим конем. Ведь это такое благородное животное!

      Ник с напускным усердием разложил седла, как желал того квакер, потом с шутовской важностью спросил, не желает ли тот еще чего-нибудь, после чего пожелал ему покойной ночи.

      Кенет уже спал крепким сном.

      Охотник, подбросив охапку хвороста на горящие головни, растянулся у костра выкурить трубку и, ворча себе под нос тысячи замечаний по поводу квакера Авраама, последовал, наконец, примеру своих спутников.

      Глава VIII

      В поход

      Отряд трапперов-звероловов под предводительством Саула Вандера продвигался к цели своей экспедиции. Третий день пути подходил к концу. Лазутчики, посланные вперед, вернулись с известием, что многочисленный отряд индейцев следит за их движением с высоких вершин в полумиле от отряда. Охотники собрались на совещание, но, пока они толковали, на горизонте показались три всадника, скакавшие во весь опор.

      – Если не ошибаюсь, – сказал Саул Вандер, – первый всадник – Ник Уинфлз на своем чудесном коне Огневике.

      Слова эти были обращены к прелестной молодой девушке, стоявшей около него, читатель без труда узнает в ней Сильвину.

      – Кто же едет рядом с Ником? – спросила красавица, немного покраснев.

      – Малютка, твои глаза зорче моих, ты, вероятно, узнала Кенета Айверсона, не раз посещавшего нас.

      – Сердце как камень, мужество нечеловеческое! – проворчал Волк.

      – Но кто третий? – продолжала Сильвина. –