Переступив черту – 2. Геннадий Авласенко

и неловко поглаживая ладонью её полуобнажившееся плечико. – Ну, прости ты меня, дурака старого!

      Подействовало. Подняла Ирочка заплаканные свои глазки, улыбнулась мне сквозь слёзы.

      – Ну, какой же вы старый, Станислав Адамович?! Вы ещё очень и очень молодой!

      Ирочке – двадцать, мне – двадцать семь с хвостиком… вполне подходящий возраст для пылких интимных отношений. И для женитьбы тоже… но тут я, как говорится, пас! Одной неудачной попытки мне за глаза хватило!

      Мириться, так мириться, и я, наклонившись, поцеловал Ирочку в дрожащие влажные губки. Долгим и страстным поцелуем, который в наших взаимоотношениях означал, что сегодня вечером я совершенно свободен и желал бы провести вышеупомянутый вечер именно в компании Ирочки. А, ежели точнее, так и в нежных её объятиях.

      Ответный поцелуй Ирочки тоже был достаточно красноречив. Но потом она вспомнила о письме, с которого, собственно, всё и началось, а Ирочка, при всех её недостатках, весьма добросовестно относилась к своим служебным обязанностям.

      – Вам письмо передали, Станислав Адамович, – прошептала она, с явной неохотой отрываясь от моих губ. – Я подумала, может что важное…

      Бедная девочка, она даже в постели обращалась ко мне на «вы» и именовала Станиславом Адамовичем. Что, впрочем, меня вполне устраивало.

      – От кого письмо? – спросил я, выпрямляясь и немного отодвигаясь от Ирочки.

      Ирочка ничего не ответила, да и что было отвечать, ежели письмо это было уже в моих руках. Почти квадратный конверт из плотной белой бумаги, абсолютно чистый заклеенный конверт.

      А что там внутри, об этом можно было только догадываться…

      Бомбы там быть не могло – не того калибра я фигура, чтобы посылали мне что-либо подобное, да и тонковато оно для бомбы, письмецо это. На любовное послание тоже, вроде, не тянет, хотя…

      – Кто передал? – спросил я у Ирочки, всё ещё задумчиво вертя конверт в руке. – Мужчина?

      – Женщина, – тотчас же ответила Ирочка. – Молодая. Незнакомая.

      Значит, не моя бывшая со своими очередными претензиями. Уж они то с Ирочкой хорошо знают друг дружку. На даче познакомились, куда мы приехали как-то вечерком, да и застали там мою супругу (в то время ещё законную) в объятиях какого-то гнусного очкастого типа. Впрочем, до выяснения отношений дело тогда не дошло, ибо все наши супружеские отношения были к тому времени уже выяснены и даже перевыяснены…

      – Рыжая, – продолжала перечислять приметы незнакомки пунктуальная Ирочка. – Даже огненно-рыжая.

      – Красивая? – перебивая её, поинтересовался я.

      Ирочка замялась.

      – Как вам сказать, Станислав Адамович… Ничего особенного!

      «Значит, красивая!» – невольно подумалось мне.

      И чмокнув Ирочку в щёчку, я вернулся в кабинет. Уселся за стол, положил перед собой странное это письмо, и некоторое время лишь молча на него взирал.

      Предчувствие какое-то нехорошее у меня вдруг возникло. И именно связанное с непонятным этим письмом. Даже как-то захотелось смять его и, не вскрывая, отправить