Вирт. Джефф Нун

Пошли.

      – Выбора нет. Понимаешь, о чем я, Скрибб?

      Конечно. Иногда у тебя просто нет выбора. Даже, если ты чист, как дождь, и твоя жизнь – лишь слюнявый поцелуй на стекле. И Существо говорило со мной:

      – Кхаси! Кха, кха! Кхаси, Кха! – Не оставляйте меня здесь одного. Что-то вроде того.

      – Нельзя брать с собой Существо, – сказал я. – Слишком опасно. Нам оно очень нужно. Кому-то придется остаться.

      – Правильно, Скрибб. Вот ты и останешься.

      – Битл!

      – Выбора нет.

      – Это мой трип, Би. Я знаю, зачем мы здесь.

      – А я знаю это место. Час твоей битвы еще не пробил, Скрибб.

      Мэнди открыла задние двери.

      – Давай сделаем это, Би!

      Битл повернулся к Бриджит. Она лежала в объятиях инопланетянина.

      – Ты ничего не хочешь мне сказать, Брид? – В его голосе было чувство. Может быть, даже нежность. Совсем чуть-чуть. Бриджит слегка приподняла сонную голову из щупалец Существа.

      – Это твоя игра, Битл, – ее голос был глубоко затенен. И тут я врубился. Она не говорила, она просто думала! Я поднялся и встал между ними.

      Битл ответил шепотом:

      – Да, все правильно. Это моя игра.

      Вот так оно все и произошло. Их последние слова, обращенные друг к другу.

      Битл вышел из фургончика и подошел к задним дверям, где его ждала Мэнди. Просунув голову внутрь, он сказал мне:

      – На этот раз тебе быть на шухере. – Он помолчал и вдруг добавил, немного понизив голос: – Я для тебя это делаю, Скриббл. Помнишь?

      – Помню-помню.

      – И для Дездемоны…

      Я помню.

В Бутылке

      Битл и Мэнди идут по дорожке, усыпанной стеклом.

      Послеполуденный шум в приоткрытом окне.

      Спектр цветов, излучаемых солнцем, ярко сверкающим над высотками. Свет преломляется сквозь влагу, висящую в атмосфере.

      Дрожащее марево в воздухе.

      Миллионы кусочков солнца светятся на тротуаре.

      Битл и Мэнди исчезают в радужном мираже.

      Я старался следить за ними как можно пристальней, перебравшись на переднее сиденье для лучшего обзора. Повсюду – кристально острые осколки разбитых бутылок: винных бутылок, пивных бутылок и бутылок из-под джина, – они ловили и увеличивали каждый рассеянный луч манчестерского света. Весь Боттлтаун, от торгового центра до жилых многоэтажек, блестел и искрился, как разбитое зеркало самой яркой звезды. Такова красота в центре города слез. В Боттлтауне даже слезы мерцают, как драгоценные камни.

      Я знал, что у Битла был дар замечать красоту даже в уродстве. Просто я больше привык к уродству, наблюдая его каждый день в жестоких зеркалах и в зеркалах женских глаз.

      Боттлтаун существует всего лет десять или около того. Своего рода урбанистическая мечта. Когда все только начиналось, здравомыслящие и благопристойные семьи быстренько выехали отсюда, и им на замену приехали молодые и апатичные, а потом появились черные, робо-бродяги, теневые готы и студенты. Впрочем, студенты быстро убрались прочь, на задних сиденьях папашиных и мамашиных