Загадочное наследство. Джейн Энн Кренц

в свое время – или никогда. И вообще ее это не касается.

      – Ты где-то была сегодня?

      Ах так? Очередная смена темы?

      – Да, я была в доме Анны Кеннер.

      – Ну разумеется. Я просто забыла. Надеюсь, все прошло в лучшем виде? Ведь эти пираньи годами точили зубы, чтобы в один прекрасный момент наброситься на имущество Кеннер. Все не могли дождаться, когда она испустит дух. У нее же самая богатая коллекция предметов искусства восемнадцатого – девятнадцатого столетий, по крайней мере в стране.

      – Самое забавное, что кое-кто из пираний испустил дух раньше миссис Кеннер. Умерла в девяносто семь лет, подумать только!

      – И молодец. Лично мне она всегда нравилась. Купила у меня несколько лучших полотен.

      – А меня не раз приглашала консультантом. Я тоже всегда была о ней очень высокого мнения.

      … В этот вечер знаменитый особняк в Санта-Барбаре был битком набит пираньями в строгой темной одежде. Они явились лично изучить то, что надеялись прибрать к рукам на предстоящем аукционе. Наследников не слишком занимали хрупкий английский фарфор, столовое серебро эпохи короля Георга, изысканные ширмы и гобелены – дело целой жизни Анны Кеннер, самая выдающаяся коллекция исторических ценностей. Они предпочитали обратить все это в деньги поскорее и с наибольшей выгодой для себя, и пираньи были рады-радешеньки пойти навстречу их устремлениям.

      Большую часть вечера Кейди простояла в сторонке с нетронутым бокалом шампанского в руке, провожая взглядом дилеров, консультантов, кураторов и частных коллекционеров, и ей казалось, что по дому крадется стая голодных гиен. Они останавливались у тщательно сгруппированных полотен и предметов искусства не ради чистого созерцания, а чтобы навести справки о предполагаемой цене (организаторы аукциона – тоже в темном, согласно этикету – находились тут же, чтобы при случае ответить на вопросы).

      На первый взгляд все выглядело вполне пристойно для той мрачновато-торжественной атмосферы, которая обычно бывает на собраниях по поминовению души недавно умершего, но по мере того как шло время, Кейди все больше впадала в меланхолию. С чего бы? Она выросла в этом мире, знала весь ритуал наизусть и вполне отдавала себе отчет в том, что погоня за антиквариатом не терпит сантиментов. Это всего лишь бизнес, и бизнес жестокий. Однако на этот раз ее заметно угнетала подготовка к тому, что было, в сущности, большой распродажей, разве что выше рангом.

      Причина меланхолии легко объяснялась – Анна Кеннер была не просто клиентом, а другом, и невозможно было остаться равнодушной.

      – Во всем этом наплыве народа есть и положительная сторона, – сказала она задумчиво. – Последние годы Анна была нарасхват и, я полагаю, вполне этим наслаждалась.

      – Хотелось бы верить, – сухо заметила Веста. – Трудно наслаждаться, если знаешь, из-за чего весь сыр-бор. Они крутились вокруг нее, как женихи вокруг богатой невесты. Швыряли деньги не считая. Из Нью-Йорка и то приезжали, не говоря уже о местных. Ей было восемьдесят, когда это началось, – кто мог предположить, что она так заживется!

      Как каждому обладателю