Жемчужная река. Герцогиня Клавдия. Рене де Пон-Жест

Затем месье Лаутерс, первый женевский часовщик, перебравшийся на Дальний Восток и разбогатевший благодаря привычке китайских франтов носить в кармане по две штуки часов. Рядом с ним сидела его супруга, хрупкая блондинка, вечно тоскующая по родине, и, наконец, сэр Артур Мюррей, эксцентричный англичанин, один из тех, что встречаются на всех концах земного шара, где есть опасная охота, древности, раскопки или же необычайно редкие товары.

      Великолепный моряк, как все аристократы его национальности, богач, страдающий сплином, сэр Артур встретился три года тому назад с капитаном Перкинсом в Бенгальском заливе и попросил взять его на борт пассажиром.

      Убедившись, что это человек воспитанный и деликатный, а главное, положительный, капитан согласился. С тех пор они не расставались.

      Совершенно не интересуясь коммерческими операциями капитана, сэр Артур весело принял участие во всех опасностях его ремесла, рискуя попасть на виселицу или получить смертельную рану. Ибо часто случалось, что легкое суденышко, спасаясь от пиратов, хозяйничавших в устье Жемчужной реки, попадало под обстрел таможенных судов, несмотря на тайное соглашение всех контрабандистов, знакомых с местными обычаями, с мандарином, командовавшим таможенным фортом.

      Форт этот был на полпути между Макао и Кантоном. Назывался он форт Бокка-Тигрис. Ни один иностранный корабль не мог пройти мимо, не заявив мандарину, какие грузы он везет, и не уплатив за них таможенной пошлины.

      Все товары ввозились свободно, но опиум был, безусловно, воспрещен. Чтобы обойти запрещение, смелые контрабандисты заявляли мандарину, что везут рис или другой полезный продукт, и, уплатив ему солидную взятку, спокойно ехали дальше, а мандарин старательно закрывал глаза. Эти легкие парусники звались в Китае «опиум-клипер» и были вооружены как военные суда. И, несмотря на это, без взятки они не рисковали пройти мимо форта.

      Случалось, что мандарин играл двойную игру: то есть, обманув правительство и получив взятку, вдруг чувствовал прилив служебного усердия и гнался за судами, которые сам же пропустил.

      И тогда на Жемчужной реке разыгрывались кровавые стычки.

      В общем, ремесло контрабандиста было делом далеко не безопасным.

      Императорские эдикты против курильщиков опиума были почти забыты, и в самом Кантоне существовало более двадцати притонов, где сыны Небесной империи дурманили себя опасным наркотиком. Правда, время от времени начальник полиции сговаривался с начальником форта и устраивал облавы, чтобы показать, что борьба с курением ведется не на шутку. И тогда отважные контрабандисты платились за барыши собственной головой и головами своего экипажа.

      На эту тему как раз философствовал капитан Перкинс, когда ему доложили, что какая-то дама-китаянка желает его видеть.

      – Китаянка, дама? – удивилась мадам Лаутерс.

      – О, не думайте, что это экзотический роман, дорогая мадам, – возразил капитан Перкинс. – Это просто-напросто мать этой несчастной, которую вчера приговорили