Столп огненный. Кен Фоллетт

собирает деньги в свою казну и не делает ровным счетом ничего для паствы. Причем некоторые столь глубоко уверовали в продажность и развращенность католического клира, что посещали тайные протестантские службы, пусть даже те были объявлены вне закона.

      Пьер сделал вид, что оскорблен в лучших чувствах.

      – Таких негодяев следует предавать смерти!

      – Так и будет, – сказал кардинал. – Но сначала нужно их отыскать.

      – Я смогу! – воскликнул Пьер.

      – Еще нам нужны имена их жен и детей, родичей и друзей.

      – По-моему, среди моих товарищей в Сорбонне есть те, кто склоняется к ереси.

      – Узнай, где они покупают книги и памфлеты, чернящие Святую Церковь.

      За торговлю протестантскими изданиями полагалась смертная казнь.

      – Поспрашиваю, – пообещал Пьер. – Притворюсь, что сам усомнился в вере.

      – Сильнее всего я хочу узнать, где именно собираются протестанты, где они проводят свои кощунственные службы.

      Пьер нахмурился; ему неожиданно подумалось, что кардинал, скорее всего, заинтересовался подобными сведениями отнюдь не за последние пять минут.

      – Ваше преосвященство уже наверняка предпринимали изыскания?

      – Тебе об этом знать не положено. И другие мои люди о тебе не узнают.

      Выходит, ему предстоит войти в неведомое число лазутчиков кардинала?

      – Я стану лучшим среди всех!

      – Тогда тебя ждет достойная награда.

      Пьер едва мог поверить в свою удачу. Он испытал такое облегчение, что готов был бежать на улицы прямо сейчас, пока Шарль не передумал. Но нужно сохранять спокойствие и показывать уверенность в себе.

      – Благодарю за доверие, ваше преосвященство.

      – С чего ты взял, будто я тебе доверяю? – В тоне кардинала Шарля сквозило нескрываемое презрение. – Увы, в благом деле истребления еретиков приходится полагаться на любые средства под рукой.

      Пьеру не хотелось уходить с таким напутствием. Надо все же как-то произвести впечатление на братьев. Припомнив беседу, которую те вели между собой, когда его притащили сюда, юноша сказал:

      – Вы правильно говорите, ваше преосвященство. – Пьер решил забыть о всякой осторожности. – Нам необходимо укреплять положение его величества короля.

      Лицо Шарля приобрело странное выражение: кардинал то ли воспринял слова Пьера как оскорбление, то ли развеселился.

      – Вот как?

      – Я бы сказал, требуется большое, пышное и роскошное празднество, чтобы люди забыли о позоре Сен-Кантена.

      Кардинал поощрительно кивнул.

      Ободренный Пьер пояснил:

      – Что-то вроде королевской свадьбы.

      Братья де Гиз снова переглянулись.

      – Знаешь, – медленно проговорил герцог Франсуа, – а этот шалопай может быть прав.

      Шарль кивнул.

      – Надо признать, в политике он разбирается получше многих приличных людей.

      – Спасибо на добром слове, ваше преосвященство, – искренне поблагодарил Пьер.

      Шарль отмахнулся,