За святую обитель. В. П. Лебедев

хмурил брови, и дрожал, как от ветра, в его руках ляшский лист.

      – Ах, злодеи! Чем похваляются! – загремел он во всю широкую грудь. – Слушайте, отцы, слушай, народ православный!.. Пишут ляхи нам, воеводам, – покоритесь-де вору Тушинскому… Именуют его сыном царя Иоанна… Сулят нам: коли сдадим обитель, будем-де наместниками Троицкого града, владетелями богатых сел. А ежели супротивничать будем, падут-де наши головы…

      Пуще прежнего загудела толпа; кое-кто уж к Бессону Руготину подступил.

      – Стойте! – властно молвил архимандрит. – Поведаю и я, что ляхи инокам пишут… Сулят они обители великие милости от царя Димитрия и от царицы Марины! От еретички-то[18] ляшской!..

      Не выдержал степенный отец Иоасаф – и отплюнулся при этом имени, которое вся Русь проклинала. Заволновались и все иноки: иные крестное знамение творили, иные тоже с гневом отплевывались.

      – Многим еще нас прельщают ляхи нечестивые… Ужели поддадимся соблазну, отцы и миряне?..

      Старцы поднялись со своих мест; крики раздались у дверей:

      – За обитель-матушку!

      – Постоим! Живот свой положим!

      – Бейте ляшского посланца! Бейте перебежчика!..

      Дюжий послушник железной рукой схватил за ворот Бессона Руготина, десятки других рук потянулись к побледневшему, трепещущему боярскому сыну. Еще миг один, и конец пришел бы ему.

      – Прочь! Слушайте воеводу!

      Смутилась и остановилась толпа от грозного окрика князя Григория. Воевода собой заслонил Руготина.

      – Не дело, братцы! Посланцев негоже убивать да калечить. К тому же он и нам пригоден будет: есть с кем ответ ляхам послать. Отходи, молодцы!

      Воеводу послушались.

      – Отец архимандрит, есть ли в обители инок, в письме искусный? Надо отписать ляхам.

      – Отец Гурий, вспомни-ка старые года, – подозвал архимандрит высокого худого инока.

      Старец Гурий молча подошел к воеводе.

      – Ты, отец Гурий, про то ляхам отпиши, что попусту они нас прельщают. Да укори их побольнее да посердитее, чтобы поняли нехристи, что никто их здесь не боится.

      – Отпишу как следует, воевода, – ответил инок князю Долгорукому. – Не впервой мне грамоты писать; послужил я в приказе Посольском[19] при царе Иване.

      – Дело! – весело сказал князь. – А теперь, отец архимандрит, по мне вот что сделать: пойдем-ка прочтем всему народу, что нехристи пишут… Пусть знают православные все коварство прельщения ляшского… Эй, сотник, ты посланца-то вражьего побереги – как бы его не изобидели наши…

      Совсем уже рассвело, когда вышли из покоев архимандрита старцы да воеводы. Еле пробирались они сквозь густую толпу богомольцев; народ знал уж, что ляхи грамоту прислали, и валом валил за властями обительскими. Отца Иоасафа со всех сторон обступили, лобызали ему руки, целовали полы его рясы. Гудела встревоженная толпа: что-де будет?..

      С наступлением дня богомольцы кое-как разместились, пристроились по всем уголкам обители. Под навесами, под лестницами, в клетушках

18

Еретичка (в мужском роде еретик) – приверженцы ереси, то есть какого-либо осужденного Церковью ложного учения. Слово «ересь» (по-гречески «айресис») первоначально означало выбор. Позже оно стало пониматься как разномыслие или заблуждение.

19

Приказ – название учреждений в Московской Руси, которым от государя было вверено (приказано) ведать той или иной областью государственного управления. Приказ Посольский ведал взаимоотношениями с другими государствами, приемом их послов, отправлением своих за границу и т. п. делами.