В снегах Аляски. Мятежные души. Л. Рукетт

движениями свои четки. Но нет, это светильник Юлиана… Юлиана, бодрствующего в своем дворце в Лютеции и ищущего путей, ведущих к Истине.

      Все еще ночь. Темные проходы, куда углубляешься с ужасным ощущением, что они все более и более суживаются и что потолок спускается все ниже и ниже. И вот опять появляется огонек на шляпах рудокопов… Люди изнывают в каторжном труде, чтобы вырвать у земли черный камень, в котором кроется источник Огня. Да нет же, неужто я теряю рассудок? И уголь ли это? Это золото!.. Стены поднимаются на головокружительную высоту, слабый огонек превращается в страшный пылающий факел; свод, стены, пол – все из золота. Желтый металл освещает ночь своими лучами, это фейерверочное солнце, которое вращается, осыпая стены снопами искр; и я тоже весь из золота, золото течет, струится, пронзает, словно дождь, мое тело, течет в моих жилах и гонит кровь к сердцу… Я умру сейчас, тяжесть раздавит меня…

      – Проклятое животное! Ты что тут делаешь?

      Я приподымаюсь и узнаю Темпеста:

      – Темпест, мой друг, ты осел… да, осел…

      Видано ли что-нибудь подобное? Этот нахал входит, не постучавшись, и всей своей тяжестью наваливается на меня, положив лапы мне на грудь. Вы, может быть, думаете, что ему стыдно? Вы мало знаете это животное. Он нагло счастлив, и весь его вид выдает его радость, что ему удалось разбудить меня…

      – Ну, что же дальше? Не думаешь же ты, старина, выйти гулять в такую погоду! Иди хоть к черту, но только иди туда один, если уж это так тебе приспичило.

      Я говорю это из принципа, ибо знаю себя и не сомневаюсь, что в конечном итоге поступлю так, как захочет этого Темпест. Темпест хочет, чтобы я вышел в буран и холод. Послушаемся его. Он хотя и собака, но советчик неплохой. Нужно всегда следовать советам собак, это не то что советы людей. Я снаряжаюсь и выхожу.

      Буря как будто утихла. Темпест несется вперед, обнюхивая снег. Пробежав сотню шагов, он останавливается и тревожно лает. Я подбегаю и замечаю фигуру, которую падающий снег понемногу окутывает своим холодным покровом.

      – Эй, дружище, вы выбрали себе плохую постель! Вы, знаете ли, из нее не вылезете…

      Я с силой встряхиваю тело. Оно словно безжизненное тряпье. Ветер, утихший было несколько минут назад, снова воет пронзительно и резко. В тело мое впиваются тысячи ледяных игл.

      Надо принять какое-нибудь решение.

      А ну-ка!

      Я взваливаю товарища на плечи. Это, несомненно, какой-нибудь чечако. И впрямь нужно быть новичком, чтобы идти в горы в этакую погоду.

      Темпест следует за мной по пятам. Я вталкиваю свою ношу через отверстие в иглу, а потом влезаю туда сам. Темпест, нисколько не стесняясь, делает то же самое; это зрелище, по-видимому, занимает его.

      Незнакомец лежит лицом к земле. Я переворачиваю его, чтобы оказать необходимую помощь, и убеждаюсь, что этот несчастный лодырь – женщина, и что эта женщина – Джесси Марлоу.

      Несколько глотков виски и в особенности хороший огонь, который я развел, приводят Джесси в сознание.