Монастырь. Вальтер Скотт

на боевом коне?

      – Нет, – ответил Эдуард очень серьезно, – ведь вы еретик.

      – Ну что ж, и тебе тоже Бог в помощь! – ответил Стоуварт Болтон. – Как видно, сударыня, мне здесь у вас не заполучить новобранцев для моего отряда. И все же меня зависть берет, когда я смотрю на этих двух маленьких разбойников. – Он тяжело вздохнул – это было заметно несмотря на то, что он был в латах, – и добавил: – А все же мы бы с женою поспорили, который из разбойников нам больше нравится. Мне бы больше подошел этот черноглазый плут, а ей бы, наверно, этот белокурый, голубоглазый красавчик. Нечего делать, придется нам примириться с нашим бездетным браком, пожелав счастья тем, к кому судьба более милостива. Сержант Бритсон! Оставайся здесь до нового приказа; охраняй эту семью – она под нашим покровительством. Сам не делай им ничего дурного и другим не давай, ты за это отвечаешь головой! Сударыня, Бритсон – человек женатый, немолодой и надежный; кормите его сытно, но не давайте пить лишнего.

      Госпожа Глендининг вновь предложила приезжим подкрепиться; говорила она неуверенным тоном, явно рассчитывая на отказ. Дело в том, что, по естественному для всех родителей заблуждению, она вообразила, что ее сыновья для англичанина так же дороги, как для нее самой, и она испугалась, как бы его грубоватое восхищение не кончилось тем, что он и в самом деле похитит которого-нибудь из них. Поэтому она продолжала крепко держать их за руки, точно могла своими слабыми силами защитить их. И наконец с нескрываемой радостью она увидела, что всадники повернули и намерены спуститься в долину. Ее волнение не ускользнуло от взгляда англичанина.

      – Я не обижаюсь на вас, сударыня, – сказал он, – за то, что вы боитесь, как бы английский сокол не унес ваших птенцов. Но успокойтесь: меньше детей – меньше забот, а разумному человеку не приходится завидовать чужому потомству. Прощайте, сударыня. Когда этот черноглазый плут подрастет и сможет воевать с англичанами, научите его щадить женщин и детей, хотя бы в память о Стоуварте Болтоне.

      – Да хранит вас Бог, великодушный южанин! – сказала ему вслед Элспет Глендининг, но тогда, когда он уже не мог ее слышать. Он же пришпорил коня, чтобы вновь стать во главе отряда, и блестящее вооружение всадников, как и развевающиеся перья на их шлемах, стало постепенно исчезать по мере того, как они спускались в долину.

      – Мама, – сказал старший мальчик, – я ни за что не буду молиться за южанина.

      – Мама, – сказал младший более почтительно, – разве это хорошо – молиться за еретика?

      – Это один Бог знает, – отвечала бедная Элспет. – Но эти два словечка – южанин и еретик – уже стоили Шотландии десяти тысяч ее самых сильных и храбрых сыновей; меня лишили мужа, а вас – отца. И не желаю я больше слышать ни благословений, ни проклятий. Следуйте за мной, сэр, – обратилась она к Бритсону, – мы будем рады поделиться с вами всем, что у нас есть.

      Глава III

      Они тогда спустились к Твиду

      И в ночь костры зажгли…

      И весь Тевиотдейл был светел

      От