Антикварий. Вальтер Скотт

О Сегед, царь Эфиопский!{123} – продолжал он, взяв в одну руку чашку чаю, а в другую – том «Любителя всякой всячины», ибо у него была привычка читать за едой в присутствии сестры. Это, с одной стороны, выражало его презрение к обществу женщин, а с другой – его стремление не терять ни минуты, когда можно было чему-нибудь поучиться. – О Сегед, царь Эфиопский! Хорошо ты сказал: «Пусть никто не осмеливается утверждать, что сегодняшний день будет днем счастья!»

      Олдбок почти час оставался углубленным в чтение, и дамы старались не мешать ему, в полном молчании занимаясь своими женскими делами. Наконец послышался тихий и скромный стук в дверь.

      – Это ты, Кексон? Входи, входи, любезный!

      Старик отворил дверь и, просунув в нее худое лицо, окаймленное жидкими седыми буклями, и один рукав белой куртки, начал приглушенно и таинственно:

      – Я хотел поговорить с вами, сэр!

      – Входи же, старый дурень, и говори, что тебе надо.

      – Как бы мне не испугать леди, – произнес экс-парикмахер.

      – Испугать! – повторил за ним антикварий. – Что это значит? При чем тут леди? Ты опять видел привидение на Хамлокском холме?

      – Нет, сэр, на этот раз идет речь не о привидениях, но у меня тяжело на душе.

      – А ты слыхивал о таких, у кого легко? – отозвался Олдбок. – Почему у такой старой, облезлой пуховки должно быть легко на душе, когда у всех на свете тяжело?

      – Я не о себе сэр. Но только ночь грозит страшная, а сэр Артур и мисс Уордор, бедняжка…

      – Да что ты! Они должны были где-нибудь в конце поля встретить экипаж и, наверно, уже дома.

      – Нет, сэр. Они пошли не полем навстречу коляске, а вкруговую, через пески.

      Эти слова подействовали на Олдбока, как электрический разряд.

      – Через пески! – воскликнул он. – Не может быть!

      – Вот-вот, сэр! И я то же самое сказал садовнику. А он говорит, что видел, как они свернули возле утеса Масселкрейг, честное слово! А я ему: «Ну, раз так, Дэви, я побаиваюсь…»

      – Календарь, календарь! – закричал Олдбок, вскакивая в большой тревоге. – Не эту чепуху! – отбросил он в сторону предложенный ему племянницей маленький карманный календарь. – Боже мой! Бедная мисс Изабелла! Сию минуту найдите мне фейрпортский справочник. – Календарь был принесен, и содержавшиеся в нем сведения еще более усилили волнение мистера Олдбока. – Я пойду сам! Позови садовника и работника, Кексон. Пусть несут веревки и лестницы. Скажи обоим, чтоб на пути звали еще людей на помощь. Доберитесь до вершины утеса и кричите им оттуда вниз!

      – В чем дело? – недоумевали мисс Олдбок и мисс Мак-Интайр.

      – Прилив! Прилив! – ответил им крайне взволнованный антикварий.

      – Не надо ли, чтобы Дженни?.. Впрочем, нет, я побегу сама, – сказала младшая из дам, заражаясь ужасом дяди. – Я побегу к Сондерсу Маклбеккиту и скажу, чтобы он выехал в лодке.

      – Спасибо, дорогая! Это самое умное из всего, что здесь было сказано. Беги, беги! Подумать только – пойти через пески! – Олдбок схватил шляпу и

123

…Сегед, царь Эфиопский! – «Сегед, царь Эфиопский, и его стремление к счастью» – произведение С. Джонсона; «Любитель всякой всячины» – журнал, издававшийся тем же Джонсоном.