Тень Земли: Снег. Андрей Репин

поганые? – спросил Гаврила (он расположился у соседнего дерева). – Измором, что ли, берут нас? Может, пора нам уходить?

      – Вот те раз! – усмехнулся Никита. – Навоевался уже? Кто только что грозился побить поганых больше, чем побито? А теперь что же – хвост поджать и в кусты?

      Гаврила обиделся:

      – Вот всегда ты так, Никита Андреевич! Слово скажешь не то, а ты уже по-своему повернёшь. Будто я самый дурной! И ведь согласился отдать за меня Ольшану…

      – Да, согласился, потому что любит она тебя такого. И потому ещё, что нынче дочери не очень-то слушают родителей. И ещё скажу, что отец твой – человек основательный. Может, и ты таким станешь со временем. А ты, хоть и не дурной, конечно, однако добрые люди не бегут из родной деревни невесть куда. И дочку мою сманил. Ежели б не Глеб, то ехали бы вы сейчас по степи, а дома, значит, хоть трава не расти! Теперь, хоть в беде, да вместе, и то ладно.

      – Ты прости меня, батя. Если бы мы ушли, как хотели, да если бы я узнал потом, что случилось, то лучше бы мне и не жить вовсе. Мне уж отец втолковал.

      Гаврила задумчиво прищурился, глядя куда-то вдаль, и переломил веточку, которую вертел в руках. А потом добавил:

      – А всё же… Вот, прогоним врагов, и уйду я на восток. И возьму с собой всех, кто захочет. Только если Ольшана скажет оставайся, останусь.

      – Да, скажет она тебе! – грозно нахмурился воевода. – Такая же упрямая, не знаю, кто из вас умнее.

      – Если суждено, пусть Василий Доброе Солнце благословит нас.

      – Не отец родной, стало быть, а иноземный князь! Обидел ты меня, парень!

      Никита угрожающе повернулся к юноше, но увидел что-то в его глазах и смутился, сам не зная почему.

      – Ладно, говорено было уже не раз, да всё без толку, – вздохнул он. – Думаю я, окружить нас на этой горе хотят поганые. Что скажешь, сынок?

      Гаврила хлопнул глазами, отстраняясь от своих мыслей, и поднялся на ноги:

      – Раз ты об этом подумал, батя, стало быть, и решил, что делать. Ты у нас воевода, тебе и ложку в плошку.

      Никита рассмеялся:

      – Ну и хитрец достался моей Ольшанке – знает, чем пронять старика! Евсей-то, небось, горя хлебнул с такими сыновьями, а мне бы на радость. Может, со внуками повезёт? Ладно. Возьми-ка ты, Гаврила, пяток ребят, кто помоложе, да разойдитесь-ка вы в стороны шагов на триста, а то и на пятьсот. Если что, свистнешь.

      Гаврила кивнул и позвал:

      – Золот, Микола, Дубняга, Василько, подь сюда!

      Когда они уходили, Никита окликнул:

      – Гаврила!

      – Чего, батя?

      – Ты аккуратнее там.

      – Понял.

      Они ступили за ближние деревья и сразу растворились в темноте. Оставшиеся по приказу воеводы разожгли костры и заняли круговую оборону.

      А у врага всё уже было готово. Поздновато лещанский воевода отправил разведку. Да и мало что могли бы разведать пятеро человек. Троглодиты давно заняли позиции вокруг Щедрой горы и ждали только сигнала. В колдовском полумраке на расстоянии десяти