Клерк позорный. Леонид Анатольевич Рудницкий

развел руками.

      – По ряду причин.

      Не мог же он объяснять ей, что его уволили за левые сделки с долгами.

      И сразу же поменял тему.

      – А я думал, что иду в инофирму.

      – Мы и есть инофирма. Ты разве забыл?

      Он не забыл. У них был кипрский оффшор с каким-то смешным названием. Кажется, это больничный зов "Нянька, утку!", но по-гречески. С чувством юмора у них было все в порядке. Только Коржик не считал такие конторы инофирмами. Фуфло все это. Если они инофирма, то он – регент короля Мордовии. Он мечтал о другой работе – в большой корпорации, которая владеет мировым брендом. А это совсем не то. Так, дурилка картонная.

      Видимо, эти мысли отразились у него на лице, потому что Лариса спросила.

      – А ты какую работу ищешь?

      – Да, примерно такую же, – осторожно ответил он, – только…

      – Только, что?

      – Ну, хотелось бы, чтобы фирма была большая. Стеклянные лифты, там, живое дерево в вестибюле, растущее прямо из пола, и каскад фонтанов вокруг. Иностранец в начальниках и всякое такое.

      – Так тебе дерево или должность? Ведь там, где дерево с фонтанами, тебя возьмут на самую низшую ступеньку. Если вообще возьмут.

      В душе он знал, что она права, но все же надеялся, что случится не так.

      – Думай, – сказала Лариса. – Я предлагаю тебе реальную работу и хорошую зарплату.

      Коржик думал. На собеседование в крупные инофирмы его еще не приглашали. И неизвестно, пригласят ли. Да и его английский был не так уж хорош для беглой болтовни. Так что перспективы были туманными. А тут он получал запись в трудовой, ссылаясь на которую мог впоследствии объявить себя потомственным топом и требовать подобающего статусу отношения.

      Он решился.

      – Ладно, я остаюсь.

      – Вот и славно, – обрадовалась Лариса. – Завтра и приступай. Сегодня у нас уборка.

      – А с директором не надо встретиться?

      – Он отъехал по делам, вернется вечером. Я ему все скажу.

      – Директором у вас все так же Анатолий?

      Его Кожик тоже называл по имени и отчества не помнил.

      – Да, Анатолий Петрович. Кому же еще? Он владелец, он и директор.

      "Она рулит, когда его нет, – подумал Коржик. – Клево! Я, значит, буду третьим человеком в конторе. В настоящей инофирме об этом нельзя было и мечтать. Свалю потом, если что".

      Он еще не знал, что сваливать отсюда придется не в переносном, а в самом прямом смысле.

      5

      Коржик вернулся домой в приподнятом настроении. У него опять была работа и, судя по всему, очень неплохая.

      – Я нашел работу, – сказал он жене.

      Та обрадовалась.

      – Быстро ты управился.

      – Долго ли умеючи, – не без гордости заявил Коржик.

      – Умеючи – долго, – игриво заметила она.

      Кажется, она имела в виду что-то другое.

      А ночью ему приснился сон про одного трудолюбивого клерка. Тот очень любил сидеть на работе. Сядет, бывало в свое уютное кожаное кресло с деревянными подлокотниками, закопается в бумаги и монитор,