Клерк позорный. Леонид Анатольевич Рудницкий

семей всех этих женщин, так много он уже знал о них, их детях, их мужьях, кошках и собаках. Доведись ему побывать у них в гостях, он смог бы без труда общаться с каждым на интересующие того темы.

      Огромный массив этих знаний был ему абсолютно не нужен. Он не хотел знать ничего ни об одной из них, а тем более об их семьях. Ему казалось, что он женат на каждой. Что он женат на всей конторе, на всех бабах и мужиках, которые здесь работают. На соседской кошке, которая прыгает в форточку и лазит по кухне. На продавщице лотерей, которая целыми днями орет под окном в мегафон. На тараканах, которые прячутся за газовой колонкой. На кришнаитах, которые ежедневно ходят мимо с песнями и плясками.

      Он не хотел их видеть, но видел каждый день. Он не хотел их слышать, но слушал постоянно. Он не хотел с ними пить, но посещал все офисные вечеринки. Все его дружеские чувства к ним были наиграны, улыбки фальшивы, а слова неискренни. Он не понимал, почему он должен проводить с ними дни, недели и месяцы своей быстротечной жизни. Порой ему казалось, что единственное, что он чувствует к ним – это ненависть. За то, что они есть, маячат перед глазами и от них никуда не скрыться.

      И, похоже, это чувство было взаимным.

      13

      Приближался главный праздник всех клерков.

      – Скоро у Анатолия Петровича день рождения, – возвестила Лариса. – Нужно подумать о подарке.

      Коржик не любил офисные дни рождения. Они всегда были пропитаны фальшью. На самом деле все готовы были сожрать друг друга с потрохами, но притворно улыбались и поздравляли с датой. Будь его воля, он бы их не отмечал. Но Толяна надо было уважить.

      – У кого есть идеи насчет подарка? – спросила Лариса.

      – Дорог не подарок, – сказал Коржик.

      – Это понятно. А все-таки?

      – А что ему дарили раньше?

      – В прошлый раз мы заказали художнику шарж по его фотографии.

      – Какому художнику?

      – На Арбате.

      – И как?

      – Он обиделся.

      – Может, художник попался не тот?

      – Скорее, начальник, – сказала Лариса, – ему трудно угодить.

      – Тогда лучше ничего не дарить, – посоветовал Коржик.

      – Тоже нельзя. Всех поздравляли – и его нужно.

      Лариса посмотрела на Коржика с надеждой во взгляде и он понял, что придется заниматься подарком.

      Началось обсуждение, хотя обсуждать особо было нечего. Все вертелось вокруг ручек, письменных приборов и всякой настольной лабуды. Той, что дергается, тикает, пускает цветные пузыри или крутится. Ну и еще годились всякие штуки из кожи канцелярской направленности.

      На поиски Лариса отрядила Коржика, в помощь ему дала Лену. Они бродили по Тверской от одной сувенирной лавки до другой. Потом поехали на Арбат. Выбирали долго и придирчиво, как будто от этого зависело что-то очень важное. Звонили Ларисе, советовались, опять выбирали, опять звонили.

      Вскоре процесс Коржику надоел.

      – Давай уже купим хоть что-нибудь, –