Юнга на корабле корсара. В стране чудес. Пьер Маэль

домах. И люди спешили к месту происшествия. Издали слышались голоса:

      – Анна! Виль! Где вы?

      Среди этих голосов особенно был слышен женский голос.

      – Вот и мама, – сказал маленький Виль. Слыша отчаянные вопли испуганной матери, мальчик ответил: – Мы здесь, милая мама! Иди сюда!

      Вдова Тернан появилась запыхавшаяся, бросилась, как разъяренная львица, к двум неосторожным детям и страстно заключила их в свои объятия, не обращая внимания на присутствие незнакомца, который стоял, опершись на свое ружье.

      В это время Патрик О’Донован, его старшие сыновья и слуги прибежали на луг и остановились, пораженные от удивления перед исполинским трупом тигра.

      – Дети, мои милые малютки! – плакала вдова Тернан, у которой не хватало сил бранить детей.

      Патрик приблизился к незнакомцу и протянул ему руку.

      – Я угадываю, – сказал он ему по-английски, – что вы убили животное и спасли обоих детей. Очень благодарю вас за это.

      – Да, – воскликнул Вильгельм, выскользнув из объятий матери, – да, этот джентльмен пришел именно в то время, когда мы карабкались на дерево, и убил тигра!

      – И, – добавила Анна, совершенно оправившаяся от своего смущения, – без него Виля бы съели.

      Тогда вдова Тернан, узнав о том, что произошло, подошла к молодому человеку и горячо поблагодарила его со слезами на глазах.

      – Я не знаю, кто вы такой, сударь, но знаю только то, что я вам обязана жизнью моих детей.

      Незнакомец поклонился и поцеловал руку вдовы.

      – Сударыня, – сказал он, – я маркиз Жак де Клавалльян; я привез вам последнее воспоминание о добром французе, который был вашим мужем.

      – Воспоминание о моем муже? – воскликнула бедная женщина в сильном волнении и радушно попросила путешественника войти к ней в дом.

      Между тем индийские слуги устроили носилки для исполинского тигра, которого они хотели отнести в дом вдовы.

      Вдова Тернан приказала своему слуге приготовить стол, она хотела собрать за ним гостей: охотника, который спас Анну и Вильгельма, и всех членов семьи О’Донована, своих друзей.

      Так у бедных ссыльных состоялся праздник.

      Уже пять лет, как вдова не видела своих соотечественников. Пять лет, как ее ухо не слышало милого национального говора, ее родного языка, языка Франции.

      Стали расспрашивать гостя; хотели знать, как он узнал местопребывание пленных с «Бретани», и как он их нашел.

      – Конечно, – объяснил молодой человек, – это было не очень легко. Война, продолжавшаяся между обеими нациями, делала любую попытку тщетной; но с тех пор как был заключен мир между Сент-Джеймским кабинетом и правительством первого консула, я смог снова начать свои розыски, которые были так близки моему сердцу.

      Он рассказал, как он, сын эмигранта, в пятнадцать лет прошел по всем морям от Иль-де-Франса до Антильских островов, ловя всякий удобный случай, чтобы сразиться с вековой соперницей Франции; как в двадцать четыре года он встретил Сюркуфа, бывшего только на четыре года старше его; как был взят в плен после жестокой