Тридцать первое мечтабря. Повесть и рассказы. Светлана Гимт

думать, что в её смартфоне поселился сумасшедший. Воображение снова услужливо вытолкнуло на поверхность образ чокнутого робота из ужастиков.

      – Да, в селёдке. Я тебя научу.

      Она уже ничему не удивлялась. Просто дотопала до супермаркета и взяла большую тележку. Идя между витринами, бросала в неё то, что говорил Алик.

      – Курогрудь не забудь! И брокколи! Филе трески прихвати, в маринаде потушим, – командовал он, словно заправская домохозяйка. Когда тележка наполнилась, Лида двинулась было к кассам.

      – И нитки купи, платье зашить, – деловито напомнил улучшатель.

      ***

      Вернувшись домой, она разулась, скинула куртку и затащила пакеты с продуктами на кухню. Открыла холодильник и озадаченно почесала кончик носа.

      – И куда я всё это распихаю? – уныло спросила она.

      – И как ты жила-то без меня? – елейным голосом спросил смартфон. – Всему тебя учить надо! Выгребай всё вредное на стол, и заменяй полезным.

      – Ага, и куда я это вредное?..

      – Соседке отнеси, Клавдии Васильевне, – посоветовал Алик. – Она рада будет. На её-то пенсию так не разгуляешься.

      Лида с подозрением уставилась на смартфон – действительно ли в голосе улучшателя мелькнула хитринка, или ей показалось?

      – Хорошо, отнесу. Но сначала сама поем, можно? Аппетит нагуляла.

      – Давай, – согласился Алик. – Яйца вари. И хлебцы далеко не убирай, сделаешь себе пару бутербродов с сыром и помидором. И сытно, и сбалансировано.

      Перекусывая, Лида старалась не смотреть в сторону стоявших на столе вкусняшек. Но яйца и бутерброды были проглочены в один присест, а есть всё ещё хотелось. Подумав, она решительно потянула к себе упаковку с тирамису.

      – Обжора, – грустно констатировал смартфон.

      – От одной пироженки ничего не будет, – воинственно заявила Лида.

      – Нет, будет, – упрямо заявил Алик. И начал завывать: – Жиры-ы-ы, они отло-о-ожатся на по-о-пе, и платье тре-е-еснет…

      – Перестань! Я тебя в окно выкину! – пригрозила она, открывая блестящую пластиковую упаковку. Нежный ванильный запах вырвался из неё, и Лидин рот тут же наполнился слюной.

      – Ну давай, удачи, – ехидно сказал Алик. – Приятного, как говорится, аппетита!

      – Спасибо, как говорится, – в тон ему ответила Лида и погрузила ложку в пирожное. Но когда поднесла её к губам, обнаружила, что рот не открывается, будто челюсти свело.

      – Угу-мгу! – возмущенно сказала она и опустила ложку. Как только она оказалась на безопасном расстоянии, Лида снова смогла открыть рот. – Совсем, что ли?

      – Для тебя же стараюсь! – хмыкнул Алик.

      Вместо ответа она быстро дёрнула рукой, пытаясь всё-таки запихнуть ложку в рот. Как и в первый раз, у нее ничего не вышло. Она подвигала губами, и, обнаружив, что может облизнуть их кончиком языка, попыталась дотянуться им до пирожного. Но её рука вдруг отодвинулась, и вожделенный кусочек тирамису важно поплыл на ложке куда-то вбок. Все попытки пододвинуть его ближе, или высунуть язык подальше оказались