На грани мести. Юлия Владимировна Бушмарина

что у нас обеих зуб на зуб не попадал, и мы все сильнее укутывались в спальники.

      Максим вернулся не меньше, чем через полчаса, сначала он закинул в палатку третий спальник, потом залез сам:

      – Жить будет, – сказал он и сел рядом.

      – Где он? – спросила Вероника дрожащим голосом то ли от холода, то ли от нервов.

      – Во второй палатке, он еще не очухался, но на улице стало слишком холодно, а костер погас. Я бы скинул его с горы, но потом пришлось бы отвечать за это, поэтому, чтоб насмерть не замерз, пришлось связать и засунуть в спальник. Он никуда не денется, я останусь с вами.

      Мне стало гораздо легче, что мы с Вероникой будем не одни. Похоже, теперь я буду долго бояться оставаться в одиночестве.

      Максим соединил вместе все спальники, мы сняли верхнюю одежду, оставшись только в термо белье и свитерах. На улице становилось все холоднее и, судя по тому, как палатка ходила ходуном, поднялся ветер. Вероника легла посередине, а мы с Максом по краям, прижавшись друг к другу. Когда выключили фонарик, прикрепленный к потолку, стало так темно, что невозможно было рассмотреть собственной руки.

      – Жутко как-то… – шепотом сказала Вероника.

      – Нам всем нужно поспать, утром будет лучше, – ответил Макс, и я почувствовала, что он крепко обнял её. И в тот же момент я ощутила такое одиночество, что сердце защемило, а на глаза выступили слезы. Не было рядом того, кто не допустил бы, чтобы я оказалась в такой ситуации, кто смог бы утешить, приласкать, поддержать… Я смахнула слезу со щеки, глаза немного привыкли к темноте, и я увидела, что Вероника смотрит на меня. Наверно, она увидела, что я плачу, потому что протянула руку и крепко сжала мою ладонь. Так мы и заснули.

      Мы все резко открыли глаза от того, что палатка дернулась сильнее обычного, ветер завывал так, словно кто-то кричал. Вокруг все еще было темно, Вероника посмотрела на часы:

      – Полшестого… Ну и ужас там творится…

      – Я пойду, посмотрю, что там с нашим «другом» и что с погодой, – сказал Максим, который лежал ближе всего к выходу, и вылез из палатки, так и не одев куртки.

      – Как ты? – Вероника включила фонарик и повернулась ко мне.

      – Кажется лучше… А ты поспала?

      – Да, но мне не нравится звук этого ветра и то, как сильно палатка двигается, при такой погоде будет очень тяжело спуститься!

      Я лежала и слушала страшные завывания ветра, боясь представить, что там снаружи палатки. Тут вернулся Макс, с него буквально капал таящий снег!

      – Там жуткий снегопад! – сказал он, пытаясь стряхнуть с себя воду.

      – Только этого не хватало, – воскликнула Вероника, натягивая на себя куртку.

      – Ты куда собралась? – схватил её Максим.

      – Мне нужно оценить силу урагана, сможем ли мы спуститься при таких условиях. Я вернусь через минуту!

      Она вылезла из палатки, а он последовал за ней, действительно через минуту оба вернулись, заснеженные и мокрые.

      – Так, все очень плохо! – Сказала Вероника, снимая куртку и залезая обратно в теплый спальный мешок, – метель