Авторский проект. Александр Гадоль

ператор. Их объединяет невидимая сила, не дает им слиться с толпой. С высоты чердаков их сразу видно. Идут неспешно, выпадают из общего темпа. Похоже, что-то замышляют.

      Журналист оператору:

      – Он смотрит всякие фильмы – и фуфло, и шедевры.

      Между ними прошла женщина.

      – Эти все актеры, актерская игра – фуфло. Его волнует только монтаж. Переход с плана на план, склейка кадров, панорамы, свет, звук, затемнение. Это трогает его до слез. Вот, посмотри. – Журналист указал рукой вперед. – Посмотри. Эти люди не притворяются. Они так живут, гуляют, умирают. Все по-настоящему. Вообще не подозревают, что они актеры. Они так привыкли. Мы можем пользоваться ими совершенно бесплатно. Пока они ничего не знают, не догадываются, они будут играть лучше самых лучших актеров. Ну, а когда догадаются, то их игра станет фуфлом, то есть можно будет сказать «не верю!». Поэтому нам нужны люди именно с улицы. Бесплатно. Их незнание – наша сила. Понял, о чем я? Твое дело съемка. Снимай, как удобно, главное, чтобы побольше, а я потом договорюсь за монтаж. Знаю одного чувака, он смонтирует все, как надо. Все, что мы ему принесем, будь спокоен. Ты снимешь на свой «Canon» какого-нибудь болвана, который даже не догадывается, что он болван. Без нас он так и останется болваном, а этот фанат сделает его героем. Все будут на него смотреть и плакать. Его никчемная жизнь станет эталоном! Ему будут завидовать богатые сынки! Да что там! Сам Гагарин и тот отказался бы от полета ради такого чуда. Понял меня? А все потому, что я знаю куда, чего и зачем. Мы ему дадим наши кассеты, а он нам вернет мессию, не меньше. – Журналист засопел и облизнулся.

      – Где ты его надыбал? – говорит оператор.

      – Главное, что он много не берет. Цен не знает. Да и торговаться не умеет. Он бы за бесплатно все сделал, да я не такой человек.

      – Не, ты не понял. Где мы возьмем героя?

      – Кого?

      – Ну кого снимать-то будем?

      Журналист втягивает голову в плечи:

      – А… сейчас найдем.

      Оператор останавливается:

      – Что значит «найдем»? Мы от балды снимать будем?

      – А что не так? – говорит журналист.

      – За двадцатку? Без сценария? Да пошел ты. Я говно не снимаю. – Оператор порывается уйти.

      Журналист хватает его за рукав.

      – Да погоди ты. Есть сценарий.

      – Покажи.

      – Все есть, – говорит журналист. – И герой щас будет.

      Оператор смеется, как бы задыхаясь:

      – Так я и знал. Детский сад.

      – Я тебе говорю, – не сдается журналист. – Он король монтажа. Освещение, вся эта внешняя дрянь ему не помеха. Он любое ничтожество возвысит до небес. Он – король в этом деле, понимаешь? Я пока один это знаю, но ты мне поверь. У меня нюх. Скоро сам убедишься.

      Оператор улыбается, как улыбаются, глядя на идиотов, маленьких детей и забавных животных:

      – Короче, иди гуляй. Я не работаю с придурками.

      Журналист не сдается. Он не привык сдаваться:

      – В общем так. Спонсор есть. Деньги я тебе заплатил. Так что работай.

      Оператор тоже не пальцем деланный:

      – Ты ничего не заплатил.

      – Заплачу.

      – Плати сейчас.

      – Я тебе заплачу, заплачу, конечно, но сегодня снимаешь ты, а завтра найду другого, раз ты такой.

      Оператор молчит. Его молчание красноречивей слов. Журналист тяготится молчанием. Он не любит молчать. Молчание делает его уязвимым. Он достает из кармана купюру и протягивает оператору.

      Журналист, тихо-тихо, себе под нос:

      – Ничтожество.

2

      Здание железнодорожного вокзала своим античным портиком и колоннадой напоминает гигантский склеп. Внутри запах гнилого мрамора, лука и картошки. Перед зданием – площадь, где трамвай делает петлю и возвращается на свой маршрут. По другую сторону площади трамвайное депо. Приезжие, по незнанию, принимают депо за тюрьму, пока железные ворота не отъедут в сторону и оттуда со звоном не выкатится обычный городской трамвай. Две эти массивные глыбы, вокзал и депо, подобно тискам зажимают пространство вокзальной площади, превращают ее в гигантский котел с кишащими личинками на дне. Люди стараются поскорее проскочить это гиблое место. Здесь не задерживаются – пришли и ушли. Только два молодых милиционера не могут уйти. Они на дежурстве. Идут по вокзальной площади и разговаривают. Обоим лет по двадцать.

      – Одна баба зашла в туалет и не вышла, – начал первый.

      – Ты уже говорил.

      – А тебе не кажется это странным?

      – Что?

      – То, что странные вещи творятся на вокзале.

      – Какие вещи?

      – Ты че? Издеваешься?

      – Нет, а что?

      – Как что? Люди исчезают бесследно, а тебе не кажется это странным?

      – Да мало ли что бабки рассказывают?

      – Бабки. Бабки на пустом месте