Полночный прилив. Стивен Эриксон

вождя теперь сидел перед Труллом – голова выбрита в знак того, что он отлучен от родной семьи, паутина глубоких широких шрамов покрывает лицо, невыразительные глаза смотрят настороженно, словно выискивая убийственный заговор в собственном зале колдуна-короля.

      Масляные лампы, подвешенные под высоким потолком, разом моргнули, и все умолкли, пристально глядя на Ханнана Мосага.

      Он не повышал голос, но богатый тембр разносился по огромному залу, так что никому не приходилось напрягать слух, чтобы уловить слова.

      – Рулад, неокропленный воин и сын Томада Сэнгара, принес мне весть от своего брата, Трулла Сэнгара. Этот воин отправился на побережье Калача в поисках нефрита. Он стал свидетелем ужасного события и бежал без остановки три дня и две ночи. – Взгляд Ханнана Мосага уперся в Трулла. – Поднимись и встань рядом со мной, Трулл Сэнгар, и поведай свою историю.

      Трулл прошел мимо расступившихся воинов и запрыгнул на возвышение, стараясь скрыть слабость ног, чуть не подкосившихся от усилия. Выпрямившись, он прошел между двумя к’риснан и встал справа от колдуна-короля. Трулл оглядел поднятые к нему лица и увидел, что большинство уже знают, о чем он собирается поведать. Лица потемнели от гнева и жажды мести. То и дело кто-то озабоченно хмурился.

      – Я принес слово совету. Клыкастые тюлени пришли рано на свое лежбище. За мелководьем я видел акул – бессчетное количество. А среди них – девятнадцать летерийских кораблей…

      – Девятнадцать!

      Полсотни голосов слились в едином крике. Однако такое нарушение приличий можно было понять. Трулл подождал мгновение, потом продолжил:

      – Их трюмы были почти полны – корабли сидели в воде низко, а море покраснело от крови и потрохов. Промысловые лодки сновали рядом с большими кораблями. За пятьдесят ударов сердца, что я стоял и смотрел, я видел сотни трупов тюленей, поднимаемых на крюках. Двадцать лодок ждали у берега, а на берегу среди тюленей было семьдесят человек.

      – Они заметили тебя? – спросил один воин.

      Ханнан Мосаг, похоже, решил совсем махнуть рукой на правила – по крайней мере, пока.

      – Заметили… и прекратили бойню – на мгновение. Я видел, как двигаются их губы, хотя не мог слышать слов за ревом тюленей, и видел, как они смеются…

      Ропот поднялся среди слушателей. Воины вскочили на ноги.

      Ханнан Мосаг поднял руку.

      Мигом все стихли.

      – Трулл Сэнгар еще не кончил рассказ.

      Трулл, откашлявшись, кивнул.

      – Вы видите меня, воины, а те из вас, кто знает меня, знают и мое любимое оружие – копье. Вы видели меня когда-нибудь без моего окованного железом потрошителя врагов? И вот, увы, я оставил его… в груди того, кто засмеялся первым.

      Эти слова были встречены ревом.

      Ханнан Мосаг положил руку на плечо Трулла, и молодой воин отступил в сторону. Колдун-король мгновение изучал лица собравшихся, потом заговорил:

      – Трулл Сэнгар сделал то, что сделал бы любой воин эдур.