Славянин. Естественный отбор. Александр Владимирович Забусов

семейства рвет и мечет, подключив все связи, разыскивает того, кто отправил сыночка в страну вечной охоты. Так его уже лет десять никто не опускал. Зачем?

      –А! Паровозом за амером пристегнул. Третий кто?

      –Ну, т-ты даешь, убивец! Третий турок, официально, бизнесом промышляет. Как думаешь, найдет папашка кровника?

      –Захочет на свою задницу приключений, найдет.

      –Вот и я думаю, что найдет. Только по своим возможностям вы с ним в разных весовых категориях. Он ведь сам к тебе не полезет. Отдаст приказ, проконтролирует его выполнение и забудет. Согласен?

      Задумавшись, Лиходеев откинулся на спинку стула, затылком прислонился к стене. Его взгляд уткнулся в окно, находившееся за Сашкиной спиной, выходившее на поле, поросшее некошеным сорняком, огороженное двумя рядами колючей проволоки и металлической сеткой, с КСП по периметру, оборудованному элементами фото– и видеонаблюдения. Казалось тишина, повисшая в помещении, ничуть его не напрягает. Майор пристально наблюдал за мимикой лица ветерана, пытался прочесть на нем полет его мысли, но тщетно. Надо было знать Лихого, упертый представитель гомосапиенс, если бы его даже резали по кусочкам, вряд ли узнали больше чем напечатано в словаре ненормативной лексики народов мира.

      –Саня, может мне самому его навестить, приласкать пулей между глаз?

      –Думай, что говоришь? Ну, приласкаешь этого, к рулю станет другой. Арсамирзаевы семейство большое. Кто бы ни пришел, помножить два на два, большого труда не составит. Тем более, семья держит целый штат советников, при современных веяниях, называемый аналитическим отделом. Ничего своим выстрелом не изменишь, разве что фору по времени отыграешь слегка.

      –Так, что, прикажешь всю их семью обнулить, с бабками, внучками и племянницами?

      –Ты еще ядерный заряд в центре столицы подорви, чтоб наверняка, всех. Если доживешь, вспомнишь о моем предречении. Лет через двадцать-двадцать пять, коренные москвичи будут иметь лица с чертами и мастью людей кавказской национальности, а менты у вокзалов, завидя в толпе белокожую рожу, будут проверять у нее документы.

      –От темы уходишь, Нострадамус недорезанный!

      –Схорониться тебе нужно.

      –Что, на Камчатку уехать?

      –Могут найти и там. Есть у меня перед тобой должок.

      –Пошел ты…

      –Егор, можешь послать, но я отлично помню, кто меня полумертвого из горящей БМДешки вытащил, несмотря на то, что она вот-вот взорваться могла. А потом еще армейским лепилам всучил, хоть те и говорили, что все напрасно. Долги я привык платить. Вечером едем к Монзыреву.

      –Зачем?

      –Узнаешь.

      Горбылевская «Камри» из потока машин вынырнула в тихий район частного сектора райцентра, раскинувшегося на дальней окраине города у самой кромки леса. Дома старой постройки чередовались в нем с богатыми особняками деловой элиты. Если в военном городке народ перемывал косточки Горбылю и Ищенко на предмет обделывания ими темных делишек с главой района, завистливо косился на новые автомобили престижных