Русский социализм. Андрей Анатольевич Куликов

приобрел революционные устремления буржуазии, а русский буржуа стал поклонником конституционной монархии. Только сами монархисты (помещики) становились ничем и оттого ожесточенно противостояли всякому изменению самодержавного порядка.

      Социал-демократия, нашедшая в себе самосознание развитого пролетариата, оттеснив буржуазию, превращала стихийное движение народа из буржуазного, по своим целя и задачам, в пролетарское. На прочувствовании этой объективно возможной ситуации основывал свою уверенность Ленин, до сих пор повергая в изумление своих недалеких противников и соратников своим пророческим даром.

      “Неужели вы в самом деле думаете, – спрашивал некто Валентинов Ленина в марте 1904 года, – что в России в близком времени может быть социалистическая революция? Но ведь по всем правилам марксизма… можно доказать, что в России нет и долгое время не будет никаких возможностей такой революции. Социалистической революции ни вы, ни я во всяком случае не увидим.

      – А вот я, позвольте вам заявить, – отвечал Ленин, – глубочайше убежден, что доживу до социалистической революции в России”. ¹³

      Советские партисторики заявляют на этот счет и поэтому поводу, что “Ленин относился к правилам марксизма не догматически, а творчески, и потому ясно видел величайшие революционные возможности российского рабочего класса”.¹⁴

      К каким же правилам марксизма творчески отнесся Ленин? Может быть к соответствию производительных сил и производственных отношений, из которого следует, что революционные возможности и самосознание пролетариата объективно зависят, основываются на экономическом базисе общества? Тогда, как же он увидел то, чего еще не существовало? И творчество его, надо полагать, по мнению товарищей из Истпарта, состояло в полном отходе от марксизма? Лишь бы досадить Валентиновым, Плехановым и прочим? Лишь бы напророчествовать, а затем осуществить свои пророчества на деле вопреки всякой реальности, как господь осуществил землю за семь дней.

      Ленин видел отнюдь не величайшие возможности рабочего класса в России, так как нельзя увидеть несуществующего; он видел величайшие возможности марксизма в России в отношении рабочего класса и, конечно, крестьянства; он видел возможность соединения марксизма, как руководящей доктрины, с массовым революционным движением, все равно отдавал ли он себе в этом ясный отчет или нет.

      Ленин собирался дожить до “светлых дней, социализма и мог с уверенностью об этом заявлять, потому что марксизм уже существовал, хотя бы и вне России, подъем масс против самодержавия уже имел место, и дело оставалось за организацией, за внедрением идей Маркса в массы. Большевизм насильно совал азиатское существо России в гущу европейской цивилизации, намереваясь тащить ее через толщу отсталости чуть ли не вперед всего существующего.

      Было ли это идеализмом? – Несомненно. В объективном мире русского хозяйства и русского общества конца девятнадцатого,