Похищение банкира Фернандеза. Яна Амис

тоже неловко встал. Стеклянный шар остановился, свечи вдруг потухли. Вулканов, никогда до этого не слышавший камлания шаманов, испытал странное ощущение: ему казалось, что воздух в комнате сгустился и завис над его головой, а пространство вокруг как бы сузилось. На минуту ему стало не по себе, но он убрал камешек с вороном в боковой карман пиджака, пробурчал «спасибо», положил деньги на столик и быстро вышел из комнаты.

      «Сохрани силу, легко сказать! – беззвучно повторял он, приходя в себя от встречи с шаманкой Кото. – До чего дошел, крещеный, а к шаманке поперся. Теперь и Бог покарает, и шаманы». Он быстро шел по улице в расстегнутом плаще, сжимая плоский камушек в кулаке.

      Стоял март, в воздухе пахло мимозами и весной. Хотелось сесть на самолет и улететь куда-нибудь на Чукотку, потеряться в тундре и заснуть там, на ледяной земле, широко разбросав руки под низкими голубыми небесами. Но надо было возвращаться на работу. Приподняв воротник плаща, он заспешил к желтому трехэтажному особняку в одном из переулков центра Москвы, где и располагался Отдел особого назначения.

      В кабинете его уже поджидал коллега Конев. Вулканов угрюмо повесил плащ и сел за стол. Они обменялись молчаливыми взглядами и, выждав вежливую паузу, Конев начал нарочито ядовитым голосом:

      – Валентин Александрыч, как я уже пытался донести до вас на прошлой неделе…

      – Жор, – угрюмо перебил Вулканов, – ближе к телу.

      – Тело исчезло, Валюш.

      Вулканов не проявил никаких эмоций. Он давно привык к плохим новостям, со временем они перестали производить на него должное впечатление. Он продолжал слушать.

      – Вот, посмотри.

      Конев передал распечатку фотографии: просторная комната, огромное окно смотрит на океан, все перевернуто вверх дном.

      – Картинка что надо, кровь?

      – Вроде, нет.

      – То-то и оно, что «вроде». Без экспертизы нечего возбуждаться.

      – У нас все есть из их полицейского отделения.

      – Я тебя умоляю, Жор, пока наши люди не прощупают каждый сантиметр, я даже слушать не стану.

      – Хозяин – барин, – развел руками Конев.

      Он знал, что возражать было бесполезно и что Вулканов последует своему собственному решению, а не его совету. Поэтому Вулканов и был хозяином Отдела особого назначения, а он его заместителем. На них также давило их начальство, а на тех – Интерпол. Сотрудничество, кооперация – все это хорошо при подписании договоров, а как насчет обыкновенной бюрократии? Беспросветной, бесконечной бюрократии, в результате которой ломались души и карьеры, терялись время и усилия. Расследование пока еще ни к чему существенному не привело, и докладывать на этом этапе было положительно нечего, а надо было.

      Исчезнувшим телом был не кто иной, как Мигель Гарсия де Фернандез, или Миша Фернандез, как его называли «в кругах». Фернандез вырос в Москве в семье политических беженцев, сбежавших от режима Франко. Мать Миши была русской, его отец-испанец познакомился с ней в институте. Миша с детства говорил