Трое в штатском. Луиза Можанет

неуверенно протянула Женька. – Если он был бы в рубашке…

      – Был, Женя, был. В серой рубашке и воротник ты ему оторвала.

      – Я ничего не рвала, – надула губы Женька, не способная уловить мою мысль. Я не стала долго ее мучить, а просто наклонилась и подняла с земли серый, явно оторванный воротник. Тряхнула. На нем почти не было пыли.

      – В рабочие дни здесь много машин, – довольно улыбнулась я.

      – Васька, – всплеснула руками Женька и принялась описывать вокруг находки таинственные па, словно поп перед мироточащей иконой. – Васька, ты… мы!.. Не зря мы приехали сюда. И что теперь? Мы нашли доказательства невиновности Матвея?

      – Пока нет. Но мы теперь знаем, где произошло похищение, если оно вообще было.

      – Как это вообще было?.. – Изумилась Женька, но я не стала развивать тему, а сказала внимательно глядя ей в глаза, сама еще не до конца проанализировав свое последнее наблюдение:

      – Здесь ведь тихое место.

      – Да, – торопливо кивнула Женька.

      – Никаких случайных свидетелей.

      – Безлюдно. Удобное место.

      – Просто идеальное.

      – Ну… да, – Женька начала ощущать подвох.

      – А в идеальном месте, – я кивнула своим мыслям. – В идеальном месте можно потерять бдительность. Они боялись свидетелей, смотрели во все глаза, ища случайных… кого?

      – Кого?

      – Свидетелей. – Я улыбнулась. – Остается надеяться, что она работает на запись.

      – Кто? – Женька совершенно растерялась и вновь начала надуваться.

      – Стереотипы. – Я ликовала от предвкушения удачи. – Человек видит лишь то, что хочет увидеть, к чему привык, на что настроен.

      – Да? – она начала злиться.

      – Скажи-ка мне, Женьк, – упиваясь своей победой, изрекла я. – Кто лучший свидетель. Самый надежный, идеальный, неусыпный. Кто может сейчас быть здесь. Кто может сейчас быть рядом с нами, а мы его даже не видим. У?

      – Ну и кто?

      – Ты скажи.

      – Я не знаю.

      Я вновь улыбнулась и, не став дальше мучить растерянную подругу, ткнула пальцем наискосок от перекрестка, туда, где зеленым прямоугольником возвышались железные ворота. Женька нетерпеливо повернула голову.

      – Что там?

      – Неужели не видишь?

      – Ворота?

      – Выше.

      – Ангар, – она пожала плечами.

      – Ну, выше, под самой крышей.

      – Что там? – Женька напрягла зрение. – Коробка какая-то.

      – Это камера. У нас в институте сейчас таких полным полно понавешали. Охранная система.

      – Да ты что… – До Женьки начало доходить. – И ты думаешь…

      – Я не знаю. Я еще точно не поняла, но это хорошо. Это точно хорошо.

      – А если она не работает?

      – Вполне возможно, – легко согласилась я. – Она может не работать, может быть настроена так, что мы не попадаем в объектив, я не знаю. Одно точно, у нас кроме воротника есть еще что-то.

      – Ну-у… наверное, – совершенно неуверенно согласилась Женька.

      – Теперь последнее, –