Пролетье. Игорь Дихтер

люстрации, 2017

      ISBN 978-5-4490-1590-7

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      ========== Часть 1 ==========

      В голове снова и снова крутилась какая-то незамысловатая песня, а стук колёс точно совпадал с биением сердца.

      Купе выборочно освещала унылая лампочка, включённая над головой лежащего на нижней полке мужчины.

      Медленно моргая, он рассматривал плывущий за окнами чёрный лесной пейзаж. Тихое покачиваете вагона успокаивало, увлекало в грядущий сладостный сон.

      Стекло отражало оранжевые блики от лампочки, оттого казалось, будто на мрачных далёких деревьях зажигались огни. Иллюзия. Прекрасная и недосягаем иллюзия, игриво зовущая в свои сети.

      Сон целовал глаза Даниила, потому ресницы трепетали, а щёки покрывал лёгкий румянец. Ему не хотелось засыпать, но и отступить под сладким натиском поцелуев было очень непросто.

      Не сдержав зевка, он положил ладонь на раскрытую книгу, покоящуюся на груди.

      Было ли то видение, сон, или другое какое-то нечто, но сквозь поволоку реалии Малиновский увидел странный день.

      В широкие пыльные окна льётся солнечный свет. Он сидит в плетёном кресле, медленно перелистывая пожелтевшие страницы книги. Откуда-то с кухни доносится знакомый голос матери. Наверное, она зовёт его помочь, но он безмятежно сидит, не шевелится, поскольку знает, что это всё не покинет пределы его мозга. Не в этот раз.

      Откладывая книгу, он видит свои ладони, залитые алой кровью.

      – Это мы виноваты. Это всё мы… – печально произносит мать где-то уже совсем близко.

      Даниил резко вскидывает голову и замечает женщину в жёлтом платье, стоящую на пороге. Приставив нож к горлу, она грустно качает головой, а потом совершает глубокий порез.

      Поезд резко дёрнулся, из-за чего Малиновский чуть не свалился.

      Содрогнувшись, он проснулся, как-то неловко ощупывая книгу на груди, а затем откладывая её. По спине роем поползли мурашки. И всему виной этот чёртов кошмар. Даниил уже успел забыть сие отвратное ощущение: липкое и устрашающее, полное неизвестности.

      До него доносились голоса проводниц, а также новых пассажиров, которые шумно искали свои места, хлопая дверцами купе.

      Малиновский принял сидящее положение и отодвинулся к окну, отводя в сторону синюю шторку.

      Вывеска «Темново» указывала на то, что сейчас поезд остановился на какой-то маленькой станции, где жилых домов едва ли было много.

      Зевнув, брюнет сонно взглянул в гранёный стакан, на дне которого застывал золотистый сахарный сгусток. Чай был выпит ещё несколько часов назад.

      Раздался резкий щелчок, дверь отъехала в сторону, после чего в купе вошёл статный мужчина в элегантном серо-голубом костюме. В одной руке он держал светло-коричневый чемодан, в другой свёрнутое пополам синее пальто.

      – Добрый вечер, – произнёс он с небольшим акцентом, входя внутрь, и задвигая за собой дверь.

      Даниил растерянно кивнул, не сводя блестящего взгляда с незнакомца. Ещё до того, как услышать голос, он понял, что пред ним иностранец. Советский человек никогда так не нарядится, разве что на театральной сцене.

      Тем временем мужчина поставил чемодан на полку, аккуратно уложил рядом пальто, и присел напротив Даниила, медленно расстёгивая пиджак. Его серо-зелёные глаза как-то странно блеснули, заставляя Даниила внутренне сконфузиться.

      На правом запястье ярчили роскошные часы, медленно оттикивая первый час ночи. Малиновский некоторое время рассматривал их, а затем прошёлся взглядом по всей фигуре незнакомца, останавливаясь на волосах. Идеальный пробор, прядь к пряди…

      – Курите? – любезно поинтересовался мужчина, доставая из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар.

      – Нет. То есть, да, – всё столь же глупо и растерянно глядя, отозвался Малиновский, резко прижимаясь спиной к стене, – тут ведь нельзя. Только в тамбуре.

      – О, правила, – снисходительно улыбнулся иностранец и захлопнул портсигар в тот самый миг, как в дверях появился потасканного вида худощавый мужчина.

      Несло от него водкой и селёдкой, а когда он последний раз мылся – оставалось загадкой.

      – Гражданин! Я к вам обращаюсь или к кому? Паспорт предъявите! Почему билет в таком плохом состоянии? – раздался визгливый голос появившейся возле купе проводницы.

      Далее по закону жанра должны были последовать долгие выяснения, как этот «гражданин» оказался в поезде в нетрезвом виде.

      Даниил заметил странный взгляд иностранца и ответил на него.

      Мужчина улыбнулся, снова демонстрируя ряды ровных белоснежных зубов.

      Как-то рвано выдохнув, Малиновский повалился на бок, быстрее отворачиваясь к стене на своей полке.

      Казалось бы, встреча как встреча, но что-то не давало ему покоя. Словно вот-вот должно было случиться