Я – Грималкин. Джозеф Дилейни

склонность. О том, чтобы выйти за установленные этими вариантами пределы, они и не думают. Но я другая. Мой мозг гибок и не чурается альтернатив. Я всегда готова узнавать и принимать новое.

      Возможно, так сложилось потому, что, будучи ведьмой-убийцей, я много путешествовала и узнавала разные способы использования Тьмы. В одном из путешествий мне довелось познакомиться с румынской ведьмой, жившей на северо-востоке Графства. Вот она-то и обучила меня основам шаманизма.

      Конечно, постигать его тайны и практиковать как ремесло можно всю жизнь. Я смогла посвятить шаманизму несколько месяцев, а потому сосредоточилась всего лишь на одном аспекте: умении отделять душу от тела.

      Процедура эта не лишена риска. Один практикующий маг направил свою душу во Тьму и был поглощен демоном. Бывает и так, что душе не удается найти обратный путь к телу. Вот почему, учитывая все опасности, я пользовалась этим приемом редко и с огромной осторожностью. Но какое значение это имело теперь? Я умирала. Покину тело или нет, туманы Лимба сомкнутся надо мной в любом случае. По крайней мере я снова смогу видеть – в некотором смысле.

      Обычно процесс включает несколько ключевых слов, произносимых с определенной интонацией, но не менее важно и желание выйти из тела.

      Потеряв контроль над плотью, я не могла даже пошевелить губами, чтобы произнести слова заклинания. В данном случае, однако, хватило одного лишь моего усиленного отчаянием желания. Через несколько мгновений я уже парила в нескольких футах над кроватью, на которой вытянулось мое тело. Торн сидела на стуле, обхватив голову руками; рядом, на полу, лежал кожаный мешок. На небольшом столике горела свеча.

      Я посмотрела на свое усталое, измученное лицо с открытым ртом, хватавшим воздух частыми мелкими вдохами. Никогда не думала, что все закончится вот так. Это неправильно. Грималкин не должна умирать в теплой постели – ей следовало погибнуть в бою, как и подобает воительнице. Но, поразмыслив, я пришла к выводу, что все верно – я умираю от раны, полученной в битве. Меня убил кретч. Мое поражение – начало моей смерти – предопределила царапина, нанесенная отравленным когтем.

      Я вылетела из дома через закрытую дверь – крохотный шарик энергии, незаметный для большинства людей. Обнаружить меня могли только самые сильные ведьмы и ведьмаки, да и то лишь в очень темном месте. Свет одной-единственной свечи уже делал меня невидимой.

      Сама я, однако, видела все ясно, даже в темноте, но только в одном цвете. Все представлялось зеленым, а живые существа еще и мерцали, подсвеченные собственной жизненной силой. Гостиная в домике Агнессы выглядела точь-в-точь такой, какой и запомнилась мне: уютная, чистенькая, но захламленная. На полках, занимавших едва ли не все стены, стояли книги и ряды баночек со всевозможными мазями, сушеными травами и корешками. Агнесса была целительницей – помимо всего прочего.

      Сейчас она сидела на табурете у огня и читала книгу. Подлетев ближе, я увидела название на корешке: «Противоядия от смертельных ядов».

      Агнесса таки послушала Торн и не отказалась от попыток