Воздушный штрафбат. Антон Павлович Кротков

убил бы меня с такого расстояния наповал, – вступил в Разговор Фома Ильич, – если бы не медальон, который за несколько дней до этого подарила мне Катенька.

      Фома Ильич снял с шеи и продемонстрировал Нефёдову повреждённый пулей медальон с написанным маслом портретом юной девицы. Девушка на миниатюрном портрете была как две капли воды похожа на Ольгу.

      – Я не знал тогда, что по законам дуэли полагалось предварительно снять с себя все посторонние предметы, – благодушно продолжал Фома Ильич. – Когда же секунданты сообщили мне об этом, я тотчас выразил готовность предоставить своему противнику повторный выстрел. Но он оказался человеком не только благородным, но и милосердным. Мы отметили счастливое окончание нашего поединка в ресторане и впоследствии стали друзьями.

      – Правда на следующий день у Фомы началось заражение крови из-за несвоевременно оказанной хирургической помощи, и ему чуть не отняли руку, – вновь подхватила нить повествования хозяйка. – Но именно благодаря этому увечью его не взяли в армию в 1914 году. А тот подпоручик погиб в первый же год…где-то в Пруссии. Нелепо погиб. Его полк в полный рост пошёл в атаку на немецкие пулемёты и почти полностью был выкошен неприятельским огнём…

      Глава 9

      В 1931 году в семье Фальманов произошла трагедия. В приступе тяжёлой депрессии после затяжной ссоры с мужем Маргарита Павловна выстрелила в Якова Давыдовича из его наградного «Браунинга».

      Пока её раненый муж, воя от боли, катался по полу спальни, женщина спокойно надела в другой комнате своё лучшее чёрное бархатное платье, прикрепила к груди старинную бриллиантовую брошь, накинула на плечи подаренное супругом к пятнадцатилетию свадьбы шиншилловое манто, и отправилась в элитную парикмахерскую на Кузнецкий мост. Сделав шикарную причёску и маникюр, Марго на такси поехала к известному московскому драмтеатру, о работе в котором мечтала со времён своей студенческой юности. Свою смерть несостоявшаяся актриса превратила в публичную драму. Она покончила с собой на глазах многочисленных прохожих – на улице прямо перед входом в театр.

      Якова Давыдовича удалось спасти лишь благодаря тому, что выстрел за стенкой услышали соседи и вызвали «неотложку». Потерявшего сознание от большой кровопотери мужчину оперативно доставили в больницу, где ему была сразу сделана операция.

      Во время этих событий Бориса не было в квартире. Возможно, это спасло ему жизнь, ибо обезумевшая женщина вполне могла всадить пулю и в ненавистного ей подкидыша…

      Нефёдова временно взял к себе старинный друг его отца – Николай Владимирович Латугин. В начале двадцатых после тяжёлой авиакатастрофы ему ампутировали ступни ног. С тех пор Латугин преподавал тактику в серпуховской школе стрельбы, бомбометания и воздушного боя. А недавно получил назначение занять ответственную должность в Севморпути.

      Лицо Николая Владимировича несло на себе отпечатки нескольких пережитых аварий. Но рубцы